О блаженстве Богообщения

(Евангелие от Луки, 54 зачало, глава X, стихи 38-42, глава XI, стихи 27-28)

Сегодня мы вспоминаем великое событие, произошедшее более двух тысяч лет назад.

Праведные родители Пресвятой Девы Марии посвятили свою дочь Богу. Когда Ей исполнилось три года и Она хотя бы в некоторой степени способна была к самостоятельной жизни без родителей, они повели Ее в храм Господень.

При иудейском храме находились здания, в которых жили люди, посвятившие себя Богу, как те, которые проводили там многие годы, так и те, кто давал какой-либо обет на некоторое время. Храм по периметру был окружен трехэтажными зданиями, кроме восточной стороны, где был вход. В этих зданиях жили девы, посвященные Богу.

Родственники, сопровождавшие Пресвятую Деву в храм, облачились в праздничные одежды, собралось торжественное шествие. Как известно, храм находился на краю Иерусалима и вход в город, можно сказать, пролегал через храм, поэтому шествие, подходя к Иерусалиму со стороны Елеонской горы, одновременно приблизилось и к храму.

Древний иудейский храм отличался от храмов нашего времени. Он состоял из нескольких дворов, где молились верующие люди. Святилище, разделявшееся на Святая Святых и Святое, было недоступно для обыкновенных богомольцев, которые стояли во дворах. Отдельный двор был для язычников по происхождению, которые не приняли всех обрядов Моисеева закона, но в то же время имели веру в истинного Бога. Другой двор, располагавшийся ближе к Святилищу, предназначался для женщин. Далее, с восточной, северной и южной сторон Святилище окружал двор, где молились мужчины. Само Святилище находилось в середине и ближе к западу. Наконец, ближайший к храму двор священников был отделен низкой оградой, и люди, молившиеся во дворах, могли видеть, что происходило перед Святилищем. Священники входили в Него только иногда, а во Святая Святых, по уставу богослужения древнего храма, мог входить только первосвященник один раз в год.

Незадолго перед этим храм был перестроен и украшен Иродом Великим, хотя царь этот был, скорее, узурпатором, чем законным царем, и власть его в Иудее основывалась на покровительстве могущественной в то время Римской республики, в дальнейшем империи.

Однако, желая угодить иудейскому народу, зная, что для них богослужение является самым главным, самым дорогим (потому добрые дела, совершенные ради храма и богослужения, почитались народом чем-то великим), Ирод украсил храм необыкновенным образом, так что великолепие Иродова храма, может быть, в какой-то степени соперничало с великолепием храма Соломонова.

Вы знаете из Священного Писания, что второй храм, построенный Зоровавелем, был весьма бедным по сравнению с храмом Соломоновым. Старики, видевшие богослужения в храме, разрушенном Навуходоносором, при виде восстановленного храма радовались, что возобновилось богослужение, и одновременно плакали о том, что храм весьма убог и беден. Но Ирод украсил его, желая таким образом польстить народу.

Итак, храм, построенный Иродом, выглядел весьма впечатляюще, о чем говорит само Евангелие. Ученики некогда спрашивали Спасителя: «Господи, видишь этот храм и все эти камни?» (см. Мк. 13, 1). Внешний вид здания был великолепен, оно было построено из мрамора, ценных пород дерева и покрыто большим количеством золота, во дворе находилось множество драгоценных сосудов.

Когда Пресвятая Дева приблизилась к храму, против всякого ожидания, по внушению Духа Святого (у трехлетней Отроковицы еще не могло быть самостоятельного и осознанного решения, принятого путем рассуждения), Она прошла двор язычников, двор женщин, где, казалось бы, должна была остановиться, вошла во двор мужчин и через двор священников направилась к Святилищу.

На ступенях Ее ждал первосвященник, облаченный во все драгоценные одежды, которые полагались ветхозаветным служителям. На голове его был кидар – нечто вроде чалмы, с передней стороны к нему прикреплялась золотая дощечка с надписью: «Святыня Господу». Первосвященник был также облачен в подир, подобный подризнику, в который сейчас облачаются священники и архиереи Православной Церкви. Подир был обязательно небесно-голубого цвета в знак чистоты и возвышенности священнического служения, а снизу вышит узорами в виде золотых яблок. Кроме этого первосвященники носили ефод, сшитый из двух кусков дорогой материи золотыми и красными нитями. Поверх ефода надевался наперсник – золотая дощечка, в которую были вправлены двенадцать драгоценных камней, на каждом было написано имя одного из колен Израилевых. Наперсник как бы прилегал к сердцу первосвященника, для того чтобы он молился о богоизбранном народе.

Кроме того, наперсник для первосвященника имел еще и особое, таинственное значение. По заповеди Моисеевой, когда у народа были какие-либо затруднительные случаи, то помимо пророческого откровения, которое давалось тем или иным избранникам Божиим, был установлен особый способ принятия решения. В ответственных случаях, когда дело касалось войны или чего-либо иного, связанного с судьбами всего народа, первосвященник вопрошал Господа об этом. Если Господь утверждал, что решение, принятое народом, царями или первосвященником – истинное, что именно так и нужно поступать, камни на золотой дощечке (наперснике) начинали светиться.

Сейчас нам это кажется странным, но такова была особенность ветхозаветного богослужения. Историк Иосиф Флавий, живший в апостольскую эпоху, говорит, что свечение наперсника прекратилось приблизительно за двести лет до его времени. Прекратилось оно, может быть, потому, что иудеи потеряли эту благодать, впали в маловерие, возможно, не было необходимости принимать действительно важные, судьбоносные решения, от которых бы зависело будущее народа, и потому Господь молчал.

Итак, с дерзновением, против всякого ожидания, минуя все дворы и войдя даже во двор священников, Пресвятая Дева приблизилась к ступеням, которые вели к Святилищу, куда никто кроме священников не имел права войти. Увидев это, первосвященник не мог не вопросить, угодно ли это необыкновенное шествие Богу. Тем более изумился он, когда Пресвятая Дева начала подниматься по ступеням, потому что в Святилище имели право входить только священники в определенные моменты богослужения. Можно предположить, как утверждает дееписатель этого события, что первосвященнику было тайное внушение свыше от Бога о том, чтобы ввести Пресвятую Деву в Святая Святых. Но мне кажется что для того, чтобы никто не посмел возмущаться таким дерзновением первосвященника, нарушавшим всякие законы, Господь подтвердил его поступок знамением, которое было убедительным для всех иудеев. Безусловно, первосвященник и внутренне почувствовал, что происходит нечто необыкновенное, что именно так нужно было поступить. Но и камни наперсника засветились и тем самым все присутствовавшие получили подтверждение, что происходит нечто великое и что вхождение Пресвятой Девы в храм угодно Богу. Ведь для иудеев богослужение и все связанное с храмом было наивысшим подтверждением истинности, наивысшим утверждением правильности или неправильности того или иного события.

На глазах у всех первосвященник взял Отроковицу за руку и ввел Ее в Святилище, где царил полумрак (там стоял один светильник, и свет туда проникал также через открытые двери) и где, надо полагать, свечение камней наперсника усилилось. Видя это необыкновенное сияние и исполняясь дерзновения, первосвященник вошел с Пресвятой Девой и в Святая Святых. Непроглядный мрак этого таинственного места, куда по закону мог входить только первосвященник один раз в год, озарился блеском драгоценных камней, излучающих благодатный свет.

В древности там находился ковчег завета, в котором хранились скрижали с заповедями, чаша с манной и жезл Ааронов, но после вавилонского пленения святыни исчезли, и это было знаком того, что здесь должен находиться новый, живой ковчег завета – Сама Пресвятая Дева Богородица.

С тех пор Пресвятая Дева каждый день проводила в Святая Святых и только отдых своему телу давала в прилегавшем к храму здании, где жили девы, посвященные Богу. Конечно, вспоминая строгие указания, которые давал закон Моисеев относительно того, кто имел право входить в храм и как следовало проводить богослужения, сейчас с трудом в это верится. Однако Священное Предание Православной Церкви и все святые отцы, которые касались этого вопроса, единодушно говорят о том, что Пресвятая Дева находилась в Святая Святых на протяжении всего пребывания при храме Господнем. Там Она подвизалась в чтении, богомыслии и особенно молитве.

Поскольку Пресвятая Дева дала обет девства, а никакого института вроде нашего современного монашества тогда не существовало, то ради приличия Она была выдана замуж за старца Иосифа Обручника. Словом «Обручник» подчеркивается то, что брак этот был только средством, сохранявшим тайну целомудренной жизни Пресвятой Богородицы.

Мы знаем, что Дева была выдана замуж в четырнадцать лет, – значит Она находилась при храме более десяти лет, каждый день подвизаясь в Святая Святых. В чем же состоял Ее подвиг? Конечно, и в чтении Священного Писания, и в богомыслии, то есть в размышлении о Божественных вещах, потому что при чтении Священного Писания невозможно не думать о его содержании. Занималась Пресвятая Дева и рукоделием, так как девиц, которые воспитывались при храме, старались приспособить к жизни, давали им определенное ремесло. Мы знаем, что Дева Мария была необыкновенной рукодельницей. Хитон Господа Иисуса Христа, который воины не хотели раздирать, а бросили о нем жребий, чтобы он достался кому-то одному, был не сшит, а соткан особым искусным образом – сверху (см. Ин. 19, 23), что говорит о большом мастерстве Пресвятой Девы.

Пребывая каждый день в Святая Святых, находясь в глубине храма, в этом необыкновенном уединении, Пресвятая Дева слушала богослужение – пение, слова, которые доносились со двора, где оно совершалось. Узнав из богослужения о грехопадении, о печальной участи не только израильского народа, но и всего человечества, Она стала думать о том, как умилостивить Бога, чтобы род человеческий был прощен и возвращен в свое первоначальное, блаженное состояние, в котором находились наши прародители до грехопадения.

Пресвятая Дева заново изобретает, как рассуждает об этом святитель Григорий Палама, непрестанную молитву, молитву не только за себя и о своем спасении, но и о спасении всего человеческого рода. Почему я говорю «заново изобретает»? Потому что этим даром до своего падения обладали наши прародители – Адам и Ева. Мы знаем также, что и некоторые праведники обладали этим дарованием. Например, о Енохе, праведнике, жившем еще до потопа, известно, что он «ходил пред Богом» (см. Быт. 5, 22). В этих кратких словах также содержится указание на то, что Енох знал непрестанную молитву и до такой степени преуспел в ней, что постоянно как бы предстоял пред лицом Божиим. Но Пресвятую Деву, пребывавшую с юных лет в Святилище, никто этому учить не мог. Она, подобно Иоанну Крестителю, который оказался в пустыне с младенческих лет и был обучаем и назидаем только внушением Святого Духа, также находилась в уединении. Выражаясь языком современной монашеской аскетики, можно сказать, что Иоанн был отшельником, а Дева – затворницей.

Пребывая в этом необыкновенном затворе, Она изобретает непрестанную молитву, совершенствуется в ней, и вся душа Ее объемлется пламенем любви к Богу и ко всему миру. Пресвятая Дева пребывает в этом необыкновенном месте и этом состоянии более десяти лет, умоляя Бога о помиловании всего человеческого рода. Таким образом, помимо богослужения, которое совершали люди немощные, хотя и посвященные Богу и предназначенные для этого, из Святая Святых непрестанно возносилась к Богу молитва о прощении всех людей.

Для того и был опустошен храм (во время вавилонского пленения), чтобы показать, что ничего уже здесь нет и что нужно ожидать появления нового, живого кивота. Наконец этот кивот вошел туда и находился там, источая духовное благоухание, низводя милость на весь человеческий род. Именно этим подвигом непрестанной молитвы Пресвятая Дева очистилась до такой степени, что стала способной воспринять в Себя Слово Божие – Сына Божия.

Сегодняшнее евангельское чтение, которое всегда читается в праздники Пресвятой Богородицы, также содержит некоторый намек на то состояние, в котором пребывала Пресвятая Дева. Оно объясняет ту духовную логику, по которой живут люди, подобные Ей, и по которой жила Она Сама.

Когда Господь вошел в некое селение, «здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой. У нее была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса, и слушала слово Его. Марфа же заботилась о большом угощении и, подошедши, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне. Иисус сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом; а одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (ст. 38–42). «Когда же Он говорил сие, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! А Он сказал: Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (ст. 27–28).

Что же здесь относится к Божией Матери? Несомненно, Мария, сестра Марфы, севшая у ног Иисуса и слушавшая Его проповедь, напоминает нам о том образе жизни, который вела Пресвятая Дева, оставившая все, ради того чтобы пребывать как бы у ног Божиих, чтобы слушать слово Божие и молиться Богу. Когда человек избирает такую участь, он отказывается от всякого здравого смысла. Особая внутренняя логика духовной жизни ведет к тому, что человек отрекается от, казалось бы, очевидных ценностей.

Все израильские женщины мечтали о том, что они каким-то образом послужат делу спасения человеческого рода и что, может быть, от них непосредственно или от их потомков родится Мессия. Поэтому деторождение считалось одной из величайших добродетелей, а бесплодие – позором.

Вспомним, например, жизнеописание родителей Пресвятой Богородицы, Иоакима и Анны: бесплодие делало их в глазах народа людьми грешными. По своей простоте и невежеству многие считали, что если люди не имеют детей, значит у них есть какой-то тайный грех, за который они наказаны.

Пресвятая Дева, ради того чтобы пребывать в пламенной непрестанной молитве и чтобы ничто Ее не отвлекало, избирает девство, отказывается от надежды послужить делу спасения человеческого рода через воплощение Сына Божия. Она и предположить не могла, что Дева может родить, как это видно из повествования о Благовещении: «Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда Я мужа не знаю?» (Лк. 1, 34). Кроме того, Она была готова принять позор, потому что в глазах всех людей, от которых был скрыт Ее подвиг девства, Она казалась бы бесплодной и потому самой грешной, отвергнутой Богом.

Вот логика духовной жизни: человек готов переносить позор, унижение, презрение со стороны всех людей только ради того, чтобы быть с Богом, чтобы ничто не препятствовало ему пребывать в этом блаженном состоянии богообщения.

Спаситель сказал Марии, упрекнув прежде Марфу: «Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее». В еще большей степени эти слова можно отнести к Пресвятой Деве. «Благая часть» у Нее не могла быть отнята, Она пребывала в этом состоянии вплоть до Своего блаженного Успения, и великое чудо Боговоплощения (против всякого здравого смысла) совершилось именно благодаря Той, Которая из любви к Господу обрекла себя на самое униженное состояние.

Но Спаситель сказал: «Блаженны, слышащие слово Божие и соблюдающие его», после того как некая женщина восхвалила Пресвятую Деву, родившую Его. Каждый из тех, кто избирает эту участь – присидение у ног Иисуса – должен избирать ее сознательно, ради своего спасения, а не делая эту духовную как бы праздность поводом к тому, чтобы устраниться от обычных служений. Присидение у ног Иисусовых совсем не обязательно выражается в отшельничестве или затворничестве. Можно пребывать в этом состоянии и во время своих обычных занятий. Если человек сознательно это выбрал и сделал это не ради того, чтобы иметь более легкую участь, а единственно ради спасения, то эта «благая часть» от него никогда не отнимется.

4 декабря 1999 года