О благоразумии, необходимом христианину

(Евангелие от Матфея, 4 зачало, глава II, стихи 13-23)

В сегодняшнем евангельском чтении содержится повествование о том, как окончились события, связанные с Рождеством Христовым, которое мы недавно праздновали. Рождество Спасителя – действительное историческое событие, бывшее две тысячи лет назад. Для того чтобы иметь о нем ясное, полное, обстоятельное понятие, надо было бы прочитать всю вторую главу из евангелиста Матфея и вторую главу Евангелия от Луки. Совместив эти два повествования, мы получили бы полное представление о событиях Рождества Христова. Но это, конечно, отняло бы много времени и было бы не совсем уместным во время богослужения, поэтому мы только своими словами кратко обрисуем ход событий.

Началась перепись – явление новое еще даже для Римской империи. Она проводилась исключительно с целью налогообложения, потому что после длительной гражданской войны империя нуждалась в огромных средствах для восстановления своих государственных институтов. Механизмы переписи были еще несовершенны: всем жителям Иудеи, подлежащим переписи, пришлось прийти в тот город, откуда они были родом. Например, в России с ее огромными территориями это было бы невозможно, но в маленькой Иудее (учитывая, что в то время люди переселялись сравнительно недалеко от своих родных мест) это было реально. Иосиф с Девой Марией, Которая, как сказано в Писании, «была непраздной» (Лк. 2, 5), то есть вот-вот должна была родить, несмотря на это обстоятельство, вынужден был подчиниться римской власти. В этом сказалось его благоразумие, которого сейчас, к сожалению, многим людям так не хватает. Они не хотят подчиняться государству в делах безразличных для спасения (например, в вопросах, касающихся налогообложения, принятия идентификационного номера или даже паспорта, который почему-то некоторых не устраивает) и тем самым навлекают на себя ненужные скорби. Все это, как мы видим из Священного Писания, совершенно неуместно. Праведный Иосиф Обручник (ведь нигде в Евангелии не сказано, что он согрешил, подчинившись в данном случае государственной власти) показал нам, как принято сейчас говорить, пример законопослушания и пошел с Девой в Вифлеем. Но видимо, в городе собралось очень много людей, которые должны были пройти там перепись, и он был переполнен. Надо думать, что Иосиф с непраздной Девой Марией двигался весьма медленно и поэтому не успел найти себе место в чьем-то доме или в гостинице. Поскольку необходимость – Дева вот-вот должна была родить – заставляла его быстрее искать убежище, Иосиф был вынужден остановиться с Ней в вертепе, то есть в пещере, где пастухи укрывали скот на время непогоды и где поэтому были ясли, кормушки для скота. Пещера была несколько приспособлена для того, чтобы служить укрытием.

Все это случилось промыслительно для того, чтобы не было свидетелей этого необыкновенного, величайшего чуда – безболезненного рождения, не свойственного падшему человеку. В Писании говорится о предсказании после падения наших прародителей Адама и Евы: «Женщина будет рождать в муках» (см. Быт. 3, 16). Поскольку человек зачинается в грехах, то рождается в муках. Но здесь зачатие было непорочным, и вследствие этого рождение – безболезненным. Это чудесное рождение совершилось в отсутствие Иосифа. Как сказано в Евангелии, Пресвятая Дева Сама спеленала Господа, из чего можно сделать вывод, что рождение Спасителя для нее было совершенно безболезненным и нетрудным. Мы верим, как учат святые отцы, что Пресвятая Дева до Рождества и по Рождестве Дева, то есть Приснодева. Это чудесно, необыкновенно. Это предмет нашей веры.

После Рождества Христова, приблизительно одновременно произошли два события. Может быть, одно из них было несколько раньше (сразу после Рождества Спасителя), другое несколько позже. Эти события многим указали на то, что родился Мессия, Христос, Помазанник Божий, Царь царствующих и Господь господствующих. Первое событие – явление пастырям, то есть пастухам, Ангелов, которые возвестили о Рождестве Христовом и сказали: «Вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях» (Лк. 2, 12). Действительно, это нечто необыкновенное. Хотя и можно представить себе подобное стечение обстоятельств, но такого события никогда не было. Всякий человек, когда находящейся рядом с ним женщине приближается время родить, заботится о том, чтобы она имела для этого удобное место, и ищет людей, которые помогли бы ей совершить этот, можно сказать, подвиг. Здесь же ничего подобного не было, более того – Младенец был положен в ясли для скота. Пастыри пришли и действительно все это увидели. Вот в чем и состояло первое чудесное событие – в явлении Ангелов и таком необыкновенном знаке. Присутствующие здесь Иосиф и другие люди из благовествования пастухов убедились в том, что событие Рождества необыкновенно, хотя, может быть, еще не совсем понимали его значение. Только Пресвятая Дева «сохраняла все», как говорится в Писании, «в сердце Своем» (Лк. 2, 19). Она понимала всю значимость происходящего, но не могла никому объяснить, поскольку человеческий разум не мог этого вместить.

Второе событие произошло несколько позже, видимо, спустя несколько дней, когда Иосиф уже нашел жилище. Может быть, это событие случилось даже после того, как Младенец Иисус был отнесен в Иерусалимский Храм, где за Него, как за Первенца, Пресвятая Дева и Иосиф принесли положенную жертву, а потом вернулись вместе с Ним обратно в Вифлеем и уже жили в доме. Именно тогда в Иерусалим пришли так называемые волхвы, или маги. Они не были чародеями в том смысле, в каком мы понимаем это слово сейчас. Древняя восточная мудрость состояла в изучении многих наук – математики, астрологии и других; в их число входила и магия, то есть искусство гадания. Волхвы из Предания знали о том, что в Иудее должен родиться Царь мира. Это было известно от пророка Даниила, жившего приблизительно за пятьсот лет до Рождества Христова. Когда Даниил оказался в Халдее, вавилонским царем Навуходоносором он был назначен главой всех вавилонских мудрецов. И естественно, он передал им какую-то часть духовного, истинного знания, которая и сохранялась, как это принято в таких обществах, неприкосновенной вплоть до времени Рождества Христова. Среди халдейских магов существовало ложное верование в то, что с появлением в мир человека появляется новая звезда. Конечно же, судьба человека не может предопределяться, предсказываться или открываться звездами, но Господь использовал это заблуждение для того, чтобы привести волхвов поклониться Господу Иисусу Христу – ради их искренности, доброго намерения. Они пришли в Иерусалим и возвестили всем его жителям и царю Ироду о рождении Христа. Звезда привела их в Вифлеем, они поклонились Богомладенцу Христу и с радостью, «получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою» (Мф. 2, 12). Волхвы обманули Ирода, потому что это откровение было для того, чтобы он не имел возможности прежде времени совершить грех богоубийства. Время исполнения пророчеств об этом страшном событии пока еще не пришло, оно настанет спустя тридцать три с половиной года после Рождества Христова.

Сегодняшнее евангельское чтение повествует о событиях, бывших после поклонения волхвов: «Когда же они отошли, – се, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе, ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его» (ст. 13). Ангел уже являлся Иосифу во сне, когда он усомнился в том, что Дева Мария зачала Господа Иисуса Христа непорочно, и сейчас является вновь, наставляя, как спасти жизнь Богомладенца. Почему повелено было спасти Его именно бегством? Почему Господь не мог Своей всемогущей силой защитить Единородного Своего Сына, явившегося в мир в виде Младенца? Потому что тогда была бы скована человеческая свобода, и, таким образом, никто бы не дерзнул совершить в отношении Спасителя то, на что впоследствии решились иудеи, предав Его на поносную крестную смерть. Не совершился бы и Промысл Божий о нашем спасении. Господь явился в мир как человек и должен был жить по человеческим законам. Поэтому здесь и действует чудесное промышление о воплотившемся Господе Иисусе Христе, и одновременно проявляется одно из обычных свойств человеческого естества, воспринятого Им, – стремление избежать опасности. Еще раз обнаруживается величайшее благоразумие и глубокая мудрость праведного Иосифа Обручника. Зная, что Иисус есть Мессия, Сын Божий, зная о Его чудесном зачатии, он мог бы сказать: «Господи, защити Его Сам» или «Зачем я с Пресвятой Девой буду переписываться у безбожных римлян?» Но в вопросах безразличных для спасения праведный Иосиф подчиняется государственной власти – и таким образом совершается Промысл Божий и исполняется пророчество о том, что Мессия должен родиться в Вифлееме. Когда же власть действует тиранически, нарушает все нравственные законы и пытается вершить судьбы Божии таким чудовищным образом, как убийство Богомладенца Христа, то Иосиф ей не повинуется. Но он не поднимает бунт, не претендует на то, чтобы Бог чудесным образом избавил Богомладенца, Пресвятую Деву и его самого от опасности. Нет, праведный Иосиф внимает внушению свыше и поступает как человек практичный, показывая, что действительно он заслужил быть помощником, покровителем Божией Матери в таком необыкновенном деле, как воплощение Сына Божия. Он исполнил свой долг благодаря благоразумию и научил нас, что нам необходимо надеяться на Бога, но в то же самое время эта надежда не должна переходить границ здравого смысла. В поступках Иосифа мы видим урок того, когда и кому можно или нельзя подчиняться, и самое главное – урок настоящего благоразумия, истинного следования воле Божией. У нас же, напротив, бывает, что мы искушаем Бога, требуя от Него совершенно неуместного, и как бы предъявляем Ему претензии, чтобы Он проявил Свое всемогущество там, где мы должны были бы показать всего лишь свое человеческое рассуждение.

«Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет, и там был до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: из Египта воззвал Я Сына Моего» (ст. 14–15). Один раз Иосиф подчинился повелению римской власти, и таким образом исполнилось пророчество о том, что Мессия должен родиться в Вифлееме. В другой же раз он не повиновался власти тирана Ирода, и опять, благодаря этому благоразумному ослушанию, исполнилось пророчество о том, что Мессия должен быть призван из Египта.

«Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами (конечно, Ирод не знал об откровении, бывшем волхвам, он только догадался, что они ушли из пределов его царства, и он уже ничего не может сделать, и, таким образом, считал себя осмеянным. – иг. А.) весьма разгневался и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов» (ст. 16). Явление звезды (а на самом деле чудесной силы, принявшей вид звезды) было заблаговременным, чтобы волхвы успели прийти приблизительно ко времени Рождества Христова. Иосиф благоразумно подчиняется Промыслу Божию – Ирод в безумии своем противится Божией воле. Он должен бы понимать, что если родившийся Младенец – Мессия и исполняется пророчество о Нем, то он бессилен что-либо сделать. Но Ирод в своем безумном страхе потерять царскую власть, можно сказать, восстал против Бога и совершил дикое, ужасное, чудовищное преступление. Имя Ирода стало нарицательным, сделалось символом жестокости, так же, как имена Иуда или Искариот стали символом предательства. Предполагая, что среди вифлеемских детей есть и Тот, Кого он считал претендентом на свой престол, Ирод велел убить всех младенцев в Вифлееме – по преданию, в этот день их было уничтожено четырнадцать тысяч. Понятно, что их родители, в особенности матери, не могли добровольно отдать своих детей на заклание. В Вифлееме, в храме Рождества Христова, есть место, где лежат две огромные груды костей: в одной святые мощи убиенных младенцев, а в другой – кости их матерей. Конечно, здесь было убито и множество взрослых людей, в особенности женщин, пытавшихся защитить своих детей. На иконах, изображающих это страшное бедствие, воины преследуют женщин, бегущих со своими детьми, пронзают их, поднимают на копья, убивают мечами. Становятся понятны слова Священного Писания – пророчество, которое приведено евангелистом Матфеем: «Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет» (ст. 17–18). Не знаю, существует ли местечко Рама сейчас, но могила Рахили известна. Она находится приблизительно между Иерусалимом и Вифлеемом, которые расположены друг от друга на расстоянии получаса езды на автомобиле. Пророк живописно изображает, как Рахиль оплакивает своих детей. На самом деле он говорит это обо всех еврейских женщинах, которые, потеряв своих детей, в неистовстве кричали и плакали. Видимо, рыдание их было столь велико, что доносилось до Рамы, где находилась могила Рахили – прародительницы еврейского народа.

Невольно возникает вопрос: почему Господь допустил такое страшное преступление? Почему Сам Он спасся, а четырнадцати тысячам невинных младенцев позволил погибнуть? Например, Достоевский рассуждает так: да, все мы грешны, все заслуживаем наказания Божия, но в чем виноваты дети, невинные дети? Кажется, что ответа на этот вопрос нет. А здесь мы видим, что было убито, как говорит Предание, четырнадцать тысяч младенцев! Почему же Господь допускает страдания, в особенности, страдания совершенно невинных, как нам кажется, детей? Не будем говорить о первородном грехе и о том, что все люди виноваты. Но давайте поймем, что зло и страдание – это не одно и то же, хотя нашем сознании они отождествляются. Для нас само собой разумеется, что болезни, всевозможные телесные лишения, скорби – это проявления зла. Если говорить о смерти, это его торжество. Но – повторим – между злом и страданием не всегда можно поставить знак равенства. Зло, по учению Священного Писания, – это грех. Страдание же – невольное следствие греха и вообще человеческой греховности. Но иногда человек воспринимает на себя это следствие, то есть физическое страдание, мучение, смерть, хотя греха и не совершил. Тогда это страдание является для него своего рода подвигом, и благодаря терпеливому перенесению страданий человек получает особенную заслугу перед Богом. В этом смысле вифлеемские младенцы и их матери, которые тоже были убиты невинно (хотя, конечно, они были небезгрешными), стали первыми мучениками, пострадавшими за Христа. Таким образом, мы видим, что ничего злого не произошло. Ирод не смог совершить зла: ему не удалось убить Богомладенца Христа, а то, что Ирод принимал за зло (то есть убийство в Вифлееме), стало величайшим благом. Сразу после рождения эти младенцы приблизились к Господу Иисусу Христу. Они Его защитили своей страдальческой смертью. Это позволило Ему до времени скрываться в Египте, чтобы потом выйти на проповедь, совершить Свою крестную Жертву и искупить всех: и этих младенцев, и всех людей, уже родившихся, и тех, кто должен был родиться в последующие века.

«По смерти же Ирода, – се, Ангел Господень во сне является Иосифу в Египте и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву, ибо умерли искавшие души Младенца» (ст. 19–20). Опять Иосиф показывает преданность воле Божией. В Египте в то время жило множество евреев, причем жили они весьма благополучно и, наверное, даже лучше, чем их единоплеменники у себя на родине, но Иосиф предпочитает исполнить волю Божию, не вдаваясь в рассуждения о том, что с человеческой точки зрения кажется удобнее. «Он встал, взял Младенца и Матерь Его и пришел в землю Израилеву» (ст. 21). Но здесь, уже не имея особенного повеления от Бога, где ему поселиться, он действует согласно человеческому рассуждению и еще раз показывает нам пример необыкновенного благоразумия, пример того, как и в чем мы должны повиноваться Богу слепо, а в чем – проявить человеческое рассуждение, где следует подчиниться власти, а где – нет, чтобы избежать ее посягательств на нашу жизнь.

«Услышав же, что Архелай царствует в Иудее вместо Ирода, отца своего, убоялся туда идти» (ст. 22). Про Архелая говорили, что он очень жестокий человек и этим походит на своего отца. «Но, получив во сне откровение, пошел в пределы Галилейские и, придя, поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется» (ст. 22–23). Иосиф понял, что ему нельзя идти в Иудею. Может быть, по-человечески ему казалось, что надо жить в Вифлееме, откуда сам Давид был позван на царство. Но Иосиф начинает сомневаться, и Господь вновь открывает ему Свою волю. Иосиф явился достойным заступником Пресвятой Девы и Богомладенца Христа и исполнил свое служение, свое предназначение. Потому весьма заслуженно в следующее воскресенье после Рождества Христова Церковью празднуется память трех величайших праведников, которые являются, как бы мы сказали, родственниками Спасителя по плоти: Иосифа Обручника, царя Давида и Иакова, брата Господня.

Иосиф охранял Пресвятую Деву и Богомладенца вплоть до времени своего исхода из этой жизни. Отрок Иисус постепенно становился зрелым мужем, достиг совершеннолетия и вышел на проповедь. Из Евангелия от Луки мы знаем, что, когда Спасителю было двенадцать лет, Иосиф был еще жив (Лк. 2, 42–43). Неизвестно точно, когда он отошел из этого мира, но, видимо, незадолго до того, как Господь Иисус Христос вышел на Свою проповедь.

Вот насколько поучительно сегодняшнее евангельское повествование. Можно было бы бесконечно рассуждать о Рождестве Спасителя, вникая в различные его подробности, потому что для верующего человека рассуждение об этом событии весьма приятно, умилительно и поучительно. Но нельзя в одной проповеди охватить всю глубину этого необыкновенного, великого события Рождества Христова. А значение его непостижимо не только для человеческого разума, но и для святых Ангелов. Потому с благоговением и верой взирая на то, что нам рассказывают евангелисты о Рождестве Христовом, исполнимся этой верой и сохраним ее, удержим благодать, дающую нам возможность и силу взирать на это событие так, будто бы мы являемся живыми его свидетелями, подобно ученым вавилонским мудрецам и простым пастухам. Примем все евангельское повествование с верой и поклонимся мысленно Господу Иисусу Христу, моля Его, чтобы вера помогла нам пройти жизненный путь и с надеждой на спасение перейти в жизнь вечную.

13 января 2002 года