(Евангелие от Матфея, 6 зачало, глава III, стихи 13-17)
Иоанн Креститель говорил: «Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я недостоин понести обувь Его» (Мф. 3, 11). Однако произошло так, что смиренный Иоанн Креститель, искренне считавший себя недостойным даже развязать ремень обуви Спасителя или понести эту обувь, должен был крестить Господа и возвестить о Нем миру, узнав истину Боговоплощения – явления в мир Христа, именно через обряд крещения.
«Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него. Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?» (ст. 13–14). Я думаю, что Иоанн Креститель еще не знал, Кто такой Иисус, но безусловно, как человек благодатный, он понимал, что перед ним стоит Великий Праведник – столь Великий, что, пожалуй, ему самому нужно бы креститься от Него. Будучи безгрешным, Спаситель, конечно же, не говорил о Своих грехах, как это делали все кающиеся, приходившие креститься от Иоанна Предтечи. Господь, по выражению святых отцов, есть Самоистина и Сама Праведность, и потому Он не мог напоказ принимать на Себя вид грешника, но и Иоанн Креститель понимал, что такое Его молчание совершенно обоснованно, и говорил искренне, от всей души: «Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?» «Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду» (ст. 15). Иоанн Креститель получил от Бога повеление крестить всех, приходящих к нему, и Господь Иисус Христос теперь лишь напомнил ему об этом откровении, данном ему в пустыне. Иоанн не посмел противиться голосу Божию – как тому, который был ему в пустыне, так и услышанному здесь, хотя на Иордане, может быть, он еще не совсем понимал, что с ним говорит Сам Бог. Ведь мы знаем из Евангелия, что Иоанну Крестителю было сказано: «На Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым» (Ин. 1, 33).
«Тогда Иоанн допускает Его. И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, – и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него» (ст. 16). Когда Господь Иисус Христос крестился, отверзлись небеса, и это не было каким-то непонятным нам атмосферным явлением. Во время Крещения Господа среди белого дня явилось и стало видным духовное небо, то есть это было необычное откровение. Сами небеса отверзлись, и великая благодать, изливающаяся как бы потоком, сошла, конечно же, не на Господа Иисуса Христа, потому что Он Сам есть источник благодати, но на Иоанна Крестителя. Мы не знаем, видел ли, понимал ли кто-то еще, что происходит, но Иоанн не мог не понимать и не чувствовать этого, иначе он не мог бы впоследствии с полной уверенностью указать на Спасителя и сказать: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1, 29). Но для того, чтобы не оставалось никакого сомнения в том, что именно Господь Иисус Христос есть истинный Мессия и ради Него ниспослана эта благодать, – Дух Святой в виде голубя сошел на Него, словно некий указующий перст, и почил на Нем. Конечно же, Бог есть Дух и не имеет никакого вида и образа, но Он принял вид голубя, чтобы показать, что Спаситель пришел в духе кротости, пришел примирить грешников с Богом. Кроме того, явление Святого Духа в образе голубя можно сравнить с извещением об окончании Всемирного Потопа. Когда голубь принес Ною в ковчег масличную ветвь, Ной понял, что потоп окончился и гнев Божий утолен и иссяк. Так и сейчас явление Духа в виде голубя, сошедшего на Господа Иисуса Христа, возвещало о том, что гнев Божий прекратился и наступило время милосердия.
«И се, глас с небес, глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (ст. 17). Как я уже упоминал, святые отцы учат, что Бог есть Дух, то есть Он не имеет никакого вида и образа, и потому, конечно же, не обладает голосом и не может говорить подобно тому, как говорят люди. Однако ради того, чтобы откровение было совершенно определенным и его нельзя было истолковать никак иначе, оно было преподано через сошествие Святого Духа, по очень точному выражению апостола Луки, «в телесном виде» (Лк. 3, 22), в виде голубя и через громогласный человеческий голос, пронизывающий всю душу человека, достойного воспринять это откровение. Только об Иоанне Крестителе мы знаем точно и достоверно, что он принял это откровение, но, может быть, что и другие достойные люди, находившиеся там в это время, что-то видели и чувствовали. Для сравнения можно привести такой известный пример: когда почил великий подвижник благочестия преподобный Серафим Саровский, то игумену Глинской пустыни Филарету было откровение. В час кончины преподобного он видел его душу, возносящуюся на небо в сонме Ангелов, в сопровождении Архангела Михаила, и слышал ангельское пение. Из числа других монахов, которые возвращались вместе с ним с полунощницы, некоторые слышали пение, иные видели какой-то свет, но лицезреть полностью все откровение они не сподобились. Это был удел только достойного и подготовленного к этому игумена Филарета. Так же могло быть и здесь: Иоанн Креститель видел и чувствовал все, а присутствовавшие рядом могли видеть и ощущать лишь некую часть этого явления, в меру своего достоинства.
Это великое событие Крещения Господа традиционно называется Богоявлением, так как оно имело смысл Богоявления – явления тайны Пресвятой Троицы. Прежде всего, мы должны иметь правую веру и помнить этот смысл праздника Крещения. Сын Божий как Человек, принимающий крещение от Иоанна, голос Небесного Бога Отца и Дух Святой в виде голубя – так открылась тайна Пресвятой Троицы, хотя она еще не была проповедана Самим Господом Иисусом Христом. Однако из этого евангельского повествования мы можем извлечь и нравственный урок, частный, подходящий именно нам. Иоанн Креститель считал себя недостойным понести обувь Спасителя, а Промысел Божий устроил так, что он, вопреки своему смирению, вынужден был и руку возложить на Его главу. Тот, кто считал себя недостойным развязать ремень обуви, тот возложил руку на главу Мессии. Конечно же, от этого прикосновения к Сыну Божию Иоанн Креститель освятился, наполнился почти безграничной благодатью и сподобился величайшего откровения. Но и мы, если будем искренне, от всей души смиряться, то против своего ожидания, даже против своей воли и собственного желания (потому что искреннее смирение не желает ничего высокого и великого), мы удостоимся Божественного просвещения и Богообщения, сподобимся того, что духом своим в молитве, словно рукой, неизъяснимым образом прикоснемся к Самому Господу Иисусу Христу, Сыну Божию.
19 января 2000 года