О послушании воле Божией

(Евангелие от Матфея, 6 зачало, глава III, стихи 13-17)

Сегодня, братья и сестры, мы вспоминаем Крещение Господне. Вот как повествует об этом Божественное Евангелие: «Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него» (ст. 13). Из евангельских чтений, которые читаются в дни предпразнства Богоявления, мы знаем, что Иоанн Креститель крестил всех, кто к нему приходил: и людей самого низкого звания, и знатных, занимавших высокое положение в обществе, и даже книжников и фарисеев, которые считались учителями и праведниками, но чувствовали, что на самом деле они грешники. Господь наш Иисус Христос, до конца желая исполнить закон и испытать все, что испытывал каждый израильтянин, тоже прошел через крещение. Конечно, как единственный безгрешный Человек, Новый Адам, родившийся от непорочного зачатия и чуждый первородного греха, совершенный, чистый и безгрешный по Своему человечеству, Он не нуждался в очищении грехов. Однако Он пришел к Иоанну Крестителю на Иордан.

Иордан, вероятно, представляется вам величественной, прекрасной рекой. Но на самом деле это обыкновенная, узкая и извилистая река с зеленоватой водой. В самых широких местах ее может переплыть даже неопытный пловец. Недаром Нееман Сирианин сказал такие слова, которые мы читали в навечерие Богоявления: «Разве Авана и Фарфар, реки Дамасские, не лучше всех вод Израильских?» (4 Цар. 5, 12), – то есть «Неужели Иордан лучше, чем реки сирийские? Ведь реки сирийские прекраснее, чем Иордан и вообще все израильские реки». А если мы сравним с Иорданом величественные русские реки, то он и вовсе покажется нам не представляющим ничего особенного. Однако это только внешнее впечатление. Израиль тоже в то время был незначительной провинцией Римской империи, но именно в этой провинции произошло великое событие, имевшее значение для всего мира и человечества: как для людей, живших в то время, так и для нас и для многих последующих поколений.

Итак, Господь наш Иисус Христос приходит на Иордан и видит там необыкновенного пророка и подвижника – Иоанна Крестителя, одетого в одежду из верблюжьего волоса и изможденного постом до такой степени, что от слабости он качался на ветру, как тростинка. Сам Спаситель говорил про него: «Что смотреть ходили вы в пустыню? трость ли, ветром колеблемую?» (Мф. 11, 7). И этот изможденный человек, почитаемый всеми за великого святого, говорит Господу, удерживая Его: «Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?» (ст. 14) Как видно из этих слов, Иоанн Креститель осознавал себя грешником и считал, что сам он так же, как и все люди, нуждается в очищении. Он не мнил себя праведником, хотя многие современники признавали его образцом святости и он был словно живая легенда. Каждый, кто видел его, испытывал стыд за свою нерадивую жизнь. Я думаю, что в то время Иоанн Креститель еще не знал, что перед ним Тот Самый обетованный Мессия, Сын Божий, пришедший спасти мир и все человечество. Однако он почувствовал, что к нему пришел Необыкновенный Праведник, не имевший никакого греха, потому что святые люди, исполненные благодати Святого Духа, узнают душу другого человека. Так и Иоанн понял, что перед ним – Единственный Человек, Который не нуждается в крещении, но напротив, столь чистый, что, скорее, Он может очистить от грехов его самого.

«Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду» (ст. 15). Эти слова Господа можно расширить так: «Праведность, – говорит Он, – состоит в том, чтобы и Мне смириться и креститься, подобно грешникам. Я должен исполнить весь закон, а ты должен смириться и возложить свою руку на главу Сына Божиего, ибо через это ты проявишь послушание тому Откровению, которое ты получил в пустыне, и тогда узнаешь истину Пресвятой Троицы». Иоанн Креститель, хотя и осознавал себя грешником, но, по Откровению, бывшему ему в пустыне, должен был проповедовать покаяние и крестить всякого, кто к нему обращался. В этом послушании состояло его истинное смирение. Иисус как бы напомнил ему об Откровении в пустыне, и Иоанн, по совести сознавая, что он не должен ни для кого делать исключения, дерзнул допустить Господа ко Крещению. Господь вошел в Иордан, Креститель возложил на Него руку и погрузил Его в воду.

«И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, – и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него» (ст. 16). Что значит «отверзлись небеса»? Конечно, не нужно думать, будто разверзлось физическое небо и стало видно пространство, находящееся за атмосферой, окружающей нашу планету. Слова «отверзлись небеса» означают, что духовному взору Иоанна Крестителя открылся сверхъестественный мир, явилась слава Божия в полном, откровенном виде, как она является только святым существам, – Ангелам на небесах. Мы говорим в молитве: «Отче наш, Который на небесах» не потому, что Бог пребывает только на небесах, ибо Он Вездесущ, но потому что на небесах Он являет Себя Ангелам в полной мере, а нам, грешникам, из-за наших грехов Он является только в малой степени, да и то лишь тем из нас, кто стремится к этому всей душой. Небеса «отверзлись» именно в том смысле, что отверзся духовный взор Иоанна Крестителя, и он увидел Духа Божия, Который сошел в виде голубя. Дух Святой не имеет никакого вида, как и Бог Отец, и Бог Сын по Своему Божеству, но Он принял вид кроткой, мирной птицы, для того чтобы показать, что наступило время примирения Бога и людей.

«И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (ст. 17). Голубь сошел и почил на Господе, явившись, в первую очередь, для Иоанна Крестителя как бы указующим перстом, чтобы было понятно, что слова, раздавшиеся с неба, относятся именно к Иисусу Христу.

Мы не знаем, что видели и слышали остальные люди, находившиеся в то время при Иордане. Однако, если мы вспомним другие примеры Божественных Откровений, описанных в Священном Писании, то поймем, что человек воспринимает их по мере своего достоинства и своей готовности. Это видно, например, из следующего евангельского повествования – когда Господь наш Иисус Христос, входя в Иерусалим, обратился с молитвой к Богу Отцу: «Отче! прославь имя Твое. Тогда пришел с неба глас: и прославил и еще прославлю. Народ, стоявший и слышавший то, говорил: это гром; а другие говорили: Ангел говорил Ему» (Ин. 12, 28–29). Из этого описания ясно, что собравшиеся люди не поняли раздавшихся слов, а слышали только какой-то звук, поразивший их. Этот звук, конечно, не являлся голосом Бога-Отца, потому что Он не имеет голоса и вообще органов речи, подобных человеческим. Но всемогущий Бог может облекать Свои Откровения в образы, доступные как для зрения, так и для слуха, тогда последние принимают определенную звуковую форму. И одни люди слышали глас Бога, как гром, другие – как некие не до конца понятные слова, которые они приписали Ангелу.

Когда апостолу Павлу во время его путешествия в Дамаск явился Господь и обратил его к покаянию, то свидетели этого события видели свет и слышали некий голос. Но они не понимали, Кто явился и что было сказано. Сам же апостол Павел видел все ясно, и это видение было до такой степени блистательно, что он на некоторое время, вплоть до того, как крестился, ослеп.

Поэтому едва ли люди, присутствующие на реке Иордан при Крещении Господа, видели и понимали все происходящее в полной мере. Может быть, они действительно слышали звук грома и видели какой-то необыкновенный свет, потому что отверзлись небеса, и свет Божественной благодати явился, наверное, не только Иоанну Крестителю, но и всем присутствовавшим там. Но из-за своего недостоинства не все люди понимали это явление, и только Иоанн Креститель вкусил это Откровение в полной мере: только он понял, Кто явился перед ним. Впоследствии, как повествует Евангелие от Иоанна, Предтеча Господень, проповедуя Господа Иисуса Христа, говорил так: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира. Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: На Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым» (Ин. 1, 29, 33). Значит, это Откровение было, прежде всего, для Иоанна, для того чтобы он узнал во Христе Мессию, Сына Божия. Наконец, и для того чтобы Иоанн Креститель первым из людей, живущих на земле, познал тайну Пресвятой Троицы и был утешен этим Откровением, которое было, надо полагать, самим великим из его духовных переживаний. После этого он уже не боялся ничего и смело обличал всякого, дерзнул обличить даже Ирода четвертовластника, за что и был казнен (см. Мф. 14, 3–12; Мк. 6, 16–29; Лк. 3, 19–20).

Вот какая великая добродетель – послушание! Иоанн Креститель исполнил волю Божию, не взирая ни на что, и через это послушание познал тайну Пресвятой Троицы, познал Бога, познал истину. К этому стремятся многие люди: ищут, ошибаются, признают свои ошибки, вновь заблуждаются... Даже самый, казалось бы, неприметный человек, не стремящийся к каким-либо знаниям, – и тот думает, что познал истину, когда, например, предается удовольствиям, в которых, как он полагает, заключается его счастье. Значит, и такой человек по-своему стремится к истине, хотя и не находит ее. Во всех вложено это стремление, однако большинство из нас не находит истины. Лучшие, а правильнее сказать, наиболее искренние, получают ответ от других людей: от таких, как Иоанн Креститель, святые апостолы, святые отцы. Предтеча же познал истину непосредственно, благодаря своему послушанию в исполнении воли Божией.

Мы также должны понуждать себя к послушанию Божественной воле, в чем бы оно ни выражалось. Для монашествующих – это послушание настоятелю, духовнику. Для мирян – послушание духовнику, смирение друг перед другом, наконец повиновение начальству, если только это не противоречит христианской совести. И, конечно же, для всех прежде всего – это послушание евангельским заповедям. Мы должны все поверять евангельскими заповедями, потому что не должно быть послушания бездумного. Истинное послушание – это то, которое через повиновение тому или иному человеку является, на самом деле, повиновением Богу. Послушание духовнику, настоятелю, начальству тогда становится полезным, тогда приводит нас к познанию истины, когда оно соответствует евангельским заповедям и является послушанием, повиновением Самому Богу. Всеми силами будем заставлять себя каждый день, каждое мгновение следить за собой, не уклоняемся ли мы от воли Божией не только в великом, но и в малом (а познать волю Божию нам помогут наши духовные руководители). Тогда и мы, в конечном счете, познаем истину, хотя это и кажется трудным и даже странным и невозможным нам, обыкновенным, ничем не примечательным людям.

Мы познаем, что Бог есть Троица, не только с чужих слов, но и самой своей душой. Мы уверуем так, что будем жить безмятежно и спокойно, надеясь на милость Божию и каясь, и перейдем в вечную жизнь с благой надеждой на свое спасение. Вера в Бога, вера в Пресвятую Троицу, сопровождаемая делами, которые являются естественным проявлением веры, дарует человеку надежду на спасение и на прощение его грехов, каким бы грешным он ни был. При этом мы не должны думать, будто представляем из себя нечто. Если даже Иоанн Креститель считал, что он нуждается в крещении, то есть в очищении, то мы тем более должны понимать, что совершенно безгрешного человека быть не может, каким бы праведным ни казался он сам себе или своим друзьям и близким.

Но в то же время мы видим, что Иоанн Креститель, хотя и считал себя грешником, однако исполнял свой долг. И мы, почитая себя грешниками и всегда помня об этом, тем не менее должны помогать спасаться другим людям, должны делиться духовным хлебом со своими близкими во Христе и, если возможно, привлекать людей, далеких от веры, в Церковь. Осознание своей греховности и послушание воле Божией делает нас истинными христианами, делает нас достойными имени христиан и дарует нам надежду на вечную жизнь.

19 января 1999 года