(Евангелие от Иоанна, 10 стихи 9-16)
В сегодняшнем евангельском чтении приводится речь Спасителя, в которой Он сравнивает Себя с добрым пастырем. Святые отцы, установившие читать это евангельское зачало в день памяти святителей, в том числе и в день памяти святителя Игнатия, сравнивают таким образом того или иного архиерея с Самим Господом Иисусом Христом. Ибо архиерей, подобно Спасителю, должен быть добрым пастырем, добрым пастухом, полагающим свою душу, то есть жизнь, за словесных овец – за всех православных христиан, за вверенные ему Промыслом Божиим души.
«Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет. Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтоб имели жизнь и имели с избытком. Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их» (ст. 9–12). Не нужно разделять всех людей только на разбойников и служителей Божиих, поскольку и среди последних есть добрые пастыри и есть наемники. Вор думает единственно о том, чтобы соблюсти собственную выгоду, чтобы ради личной корысти украсть ту или иную овцу. Наемник также служит из корысти и, если ему угрожает опасность, забывает о том обещании, которое давал, о том намерении, какое имел при вступлении в свое служение, оставляет овец и бежит, потому что думает только о себе. Это бегство от своего служения, от борьбы за спасение каждой словесной овцы выражается по-разному. Иные от страха делают вид, что смиряются, уступают, и таким образом дают возможность мысленным волкам расхищать стадо Христово. Другие совершают свое бегство в более прикрытой форме: человек оправдывается сам перед собой, что он должен заботиться только о своем спасении, о своей душе, и потому необходимо оставить заботу о людях. Обособлением в уединении или проведением безмятежной жизни среди людей такой наемник совершает бегство от своего служения ближнему. Бегство это для окружающих как будто невидимо, но на самом деле для людей рассудительных, духовных оно совершенно очевидно.
Святитель Игнатий, конечно, таким наемником не был. Испытав скорби борьбы за спасение своей души и на опыте познав все препятствия, недоразумения, опасности, подстерегающие на этом пути человека, святитель Игнатий не бежал, не стал заботиться только о себе, не уединился, но послужил ближним. И в этом своем учительном служении, в своих книгах, трудах показал, что он действительно есть добрый пастырь, подобный единому истинному Пастырю – Господу Иисусу Христу. Святитель Игнатий готов был душу положить за своих овец, и вся его жизнь была служением ближним. Это не помешало ему, однако, достигнуть высот духовного совершенства, о которых мы можем догадываться по его творениям. Не мог бы человек написать о том, о чем написал святитель, если бы не испытал этого опытно. И когда мы читаем в его творениях о возвышенных молитвенных состояниях (вспомним, например, его «Слово о молитве умной, сердечной и душевной» или сочинение «Странник», где описано самое возвышенное благодатное состояние), то должны знать: все это он испытал сам.
Святитель Игнатий очень почитал святого Тихона Задонского и любил его творения. Между ними было много общего, и поэтому святитель Игнатий, озираясь на его жизненный пример, извлекал для себя душеспасительные уроки. Святителю Тихону Задонскому за несколько лет до смерти было следующее видение. Он увидел, что некоторые люди подсаживают его на лестницу и с их помощью он восходит по ней все выше и выше. Когда он проснулся и рассказал о сонном видении своему духовнику, иеромонаху Задонской обители, где святитель проводил на покое свои дни, тот ответил: «Это означает, что благодаря молитвам наставляемых тобою людей и, в особенности, благодаря той пользе, какую ты принес им своими наставлениями, ты восходишь на все большую и большую высоту». Я думаю, эти слова могут быть обращены и к святителю Игнатию.
Старцы Оптиной пустыни, где вначале жил и откуда ушел будущий святитель, говорили, что если бы Игнатий не покинул своего старца Льва Оптинского, то стал бы как Арсений Великий. По-видимому, они унаследовали такое отношение к святителю от самого преподобного Льва. Конечно, Арсений Великий – один из величайших угодников Божиих, являет собой образец глубочайшего безмолвия, но безмолвие в уединении – это не единственное служение, какое мы должны приносить Богу. У каждого свой путь. Когда святитель Игнатий почил, то его духовной дочери, было видение: она слышала, как его воспевали и прославляли Ангелы. Тропарь святителю, который Церковь сейчас имеет, составлен не людьми, он воспет Ангелами, нами же в него добавлены единственно слова «святителю Игнатие». Сначала та женщина слышала пение неясно, во второй раз – более отчетливо, а в третий раз совершенно ясно услышала все слова тропаря, который пел прекрасный хор; и в этом тропаре святитель назван новым Златоустом. Если Ангелы назвали его новым Златоустом, то кто может сказать, что служение святителя Игнатия меньше того, которого ожидали от него оптинские старцы? Кто может сказать, что святитель Иоанн Златоуст меньше, чем преподобный Арсений Великий? Едва ли кто дерзнет сделать такое утверждение.
Спаситель говорит: «Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется». Странные, необыкновенные слова. Господь наш Иисус Христос часто сравнивал Себя – то называя Себя лозой: «Я есмь истинная виноградная лоза» (Ин. 15, 1), то говоря: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 6). А сейчас Он именует Себя дверью. Почему? Потому что мы должны не только верить в Спасителя, но и войти именно в эту дверь, то есть Господом Иисусом Христом войти в Церковь, в ограду словесного стада Христова. Представьте себе, что мы находимся в опасном месте, на нас могут напасть дикие звери или разбойники и мы совершенно беззащитны. Единственная возможность для нас спастись – это зайти за ограду, где мы будем в безопасности. Зайти за эту ограду и оказаться в безопасности от мысленных волков, мысленных татей, можно только через дверь, которая есть Христос.
«И войдет, и выйдет, и пажить найдет». Сначала мы входим в ограду Церкви Христовой – через веру, исповедание, через соединение своей души, насколько это в наших силах, с Господом Иисусом Христом; потом же, ища духовной жизни, возвышаясь духом, стремясь к духовному совершенству и нравственному очищению, мы опять выходим. Выходим снова через эту дверь, которая есть как дверь для новоначальных, вводящая нас в ограду Церкви, так и дверь для совершенствующихся, восходящих через нее на необыкновенную, непостижимую для не испытавшего того человека духовную пажить.
Святитель Игнатий нашел эту дверь и вошел в Церковь не только в том смысле, что формально был православным христианином, каковыми в то время являлись почти все жители Российской империи, но, главное, и в том, что постиг все святоотеческое учение и стал истинным сыном Восточной Церкви, как он сам говорил в своих наставлениях. Он увидел удивительное согласие в учении святых отцов, живших в разные века, и до того проникся этим учением, что сам стал как бы трубой, устами святых отцов. Святитель вошел в эту дверь, потом вышел, нашел великую пажить и повел за собой многих словесных овец, насыщая их духовной пищей.
Даже оптинские старцы, вынужденные признать необыкновенное значение литературных трудов святителя Игнатия, сказали, что без него мы в наше время даже и не могли бы понять, что такое монашество. Сказано это было в конце XIX – начале XX века. Что же говорить о нашем времени? Учение святителя Игнатия – это единственный способ, единственная возможность, воистину единственная дверь, через которую мы можем «войти» и проникнуться истинным христианством. Не показным, не видимым, не таким, про которое апостол Павел сказал, что «в последние времена люди будут иметь вид благочестия, а силы его отрекутся» (см. 2 Тим. 3, 5), а истинным, спасительным. И мы не должны умалять значения этого привычного для нас слова: «спасительный», потому как и сам святитель Игнатий говорит: «В спасении нуждаются те, кто погибает». Поэтому именно тот, кто стремится к спасению, войдет через дверь, которая есть Христос и которую в разные времена нам открывали такие учителя Церкви, как Иоанн Златоуст, Иоанн Лествичник, Григорий Богослов, Симеон Новый Богослов, Максим Исповедник, святитель Игнатий и многие-многие другие. Потому что истинное христианство состоит не в изучении его по книгам, а, по словам святителя Игнатия, в изучении его по заповедям.
13 мая 1999 года