О почитании Божией Матери

(Евангелие от Луки, 54 зачало, глава X, стихи 38-42, глава XI, стихи 27-28)

Апостол и евангелист Лука в начале своего Евангелия говорит, что, составляя его, он опрашивал многих свидетелей, притом опрашивал «испытно», то есть исследуя и сравнивая их рассказы. Поэтому Евангелие от Луки, помимо того что оно написано, как и все Священное Писание, действием Святого Духа, имеет в себе еще и некоторый исторический, критический элемент. Оно излагает события последовательно, и притом в большем объеме, по сравнению с прочими Евангелиями. Апостол и евангелист Лука больше других рассказывает и о Божией Матери, хотя нам кажется, что и он говорит очень мало. Причина такого немногословия евангелистов кроется, может быть, в смирении, а выражаясь современным языком, в необыкновенной скромности Пресвятой Богородицы. Она рассказывала о Господе, а о Себе почти ничего не говорила, – об этом мы только догадываемся. Поэтому в праздники в честь Божией Матери всегда читается одно и то же Евангелие: то, которое мы слышали сегодня.

В этом евангельском чтении говорится о том, как женщина, слушая необыкновенную проповедь Спасителя, пришла в восхищение и воскликнула: «Блаженно чрево, носившее Тя, и сосца, яже еси ссал» (Лк. 11, 27), прославив таким образом Божью Матерь, носившую в Себе Господа Иисуса Христа. И если еще во время земной жизни Спасителя, до Его страданий, необычайного Воскресения и Вознесения на небеса, до сошествия Святого Духа – то есть еще до Его необыкновенного Божественного прославления – эта женщина, имя которой до нас не дошло, так восхвалила Божию Матерь, то как же нужно прославлять Пресвятую Деву нам – людям, которым уже все известно о Господе! Мы в полной мере знаем, что Он не какой-то необыкновенный пророк и чудотворец, а воистину Сын Божий.

«Блаженно чрево, носившее Тя, – сказала Господу эта неизвестная женщина, – и сосца, яже еси ссал». Почему блаженна Пресвятая Богородица? Потому что Она носила в Себе Бога Слово, Сына Божия, и через Нее Сын Божий стал Сыном Человеческим. Предвечный, собезначальный Отцу и Святому Духу Сын Божий действием Святого Духа воплотился, заимствовав плоть от Божией Матери и сотворив во чреве Ее храм Себе, то есть человеческое естество, с которым Он и соединился неизреченным образом через человеческий ум – самое возвышенное, что есть в человеческой природе. Уму по самому естеству его свойственно возвышаться и общаться с Богом. В Спасителе же не просто человеческий ум общался с Божеством, но ипостасью Бога Слова было воспринято человеческое естество, заимствованное Им от Божией Матери. Пречистая Дева воистину стала Богородицей, потому что носила во чреве Своем Бога Слово, ибо Сын Божий такой же Бог, как и Бог Отец, и Бог Дух Святой. Воплотившись, Он не стал «менее» Богом, хотя Своим человеческим естеством – плотью и разумною душой – Он и пребывал до времени естественного рождения во чреве Божией Матери и возрастал как человек.

Дева Мария до рождества, в рождестве и по рождестве пребыла Девой. Это неизреченно и непостижимо, это можно принять только верою, но никак нельзя постичь человеческим разумом, ибо вера живит, а разум мертвит. Когда Дева Мария неизреченным образом родила Сына Божия как человека, то Она вполне законно получила достойное имя Богородицы, как говорится и в песнопении: «Достойно есть величати Тя Богородицу». Конечно же, она родила Сына Божия не как Бога, а как Человека, но Этот Человек одновременно Своим естеством неизреченным образом был соединен с Божественной Ипостасью Бога Слова, и поэтому мы и говорим, что Дева Мария воистину есть Богородица. С детских лет, как говорят святые отцы – «от младых ногтей», она постоянно пребывала в Святая Святых Иерусалимского храма, куда имел право входить только первосвященник один раз в год. Пресвятая Богородица, по словам святителя Григория Паламы, явилась изобретательницей непрестанной молитвы. Непрестанно молясь об израильском народе и о всем человечестве, прося Бога, чтобы скорее пришел в мир Спаситель человеческого рода – Мессия, Она своим подвигом молитвы очистила Себя и предуготовила к принятию Бога Слова. Дева Мария была единственным за всю историю существования мира от его сотворения и даже до конца времен человеком достойным воспринять в Себя Сына Божия, Вторую Ипостась Пресвятой Троицы.

Может быть, нам покажется удивительным, как первосвященник мог ввести во Святая Святых маленькую девочку. Необыкновенным образом Дева Мария Сама поднялась по тем ступеням, по которым мог входить во Святая только священник для жертвоприношения. У ветхозаветных первосвященников был так называемый наперсник (одна из частей их священной одежды), на котором находились двенадцать драгоценных камней, по числу колен сынов Израилевых (израильский народ состоял, как вы знаете, из двенадцати племен или родов). Когда в особенно важных случаях священник вопрошал о чем-то Бога, то в знак того, что это угодно Господу, камни начинали светиться. Когда отроковица Мария в сопровождении Своей матери, отца, родственников и дев приблизилась к храму, при котором Ее после посвящения должны были оставить, Она неожиданно для всех стала восходить по тем ступеням, на которые имел право ступать только священник. Первосвященник в это время стоял несколько выше, у входа в храм, и камни на его нагруднике заблистали сильнейшим блеском, тем самым показывая, что Дева Мария является таким храмом, который превыше Иерусалимского. Действительно, Она стала храмом Сына Божия. Первосвященник позволил Ей подняться по ступеням, и, я думаю, сияние камней на его нагруднике все более усиливалось. Это явление по-еврейски называется «урим и туммим», а в переводе на русский – «явление и истина» (см. Исх. 28, 30).

Сияние было Божественным внушением, которому был обязан повиноваться каждый первосвященник, поэтому он сделал то, что казалось абсурдным: не только позволил Деве Марии войти во Святая, куда допускались только священники для совершения жертвоприношений, но и во Святая Святых. Я предполагаю, что когда Пресвятая Богородица вошла туда, то сияние камней наперсника превратилось в ослепительный блеск. В то время храм был пустой, потому что после Вавилонского пленения Святая Святых лишилось святынь, которые должны были в нем пребывать. Ранее там хранился Ковчег Завета, в котором находились манна, скрижали Моисеевы, данные ему Богом на горе, и прозябший жезл Ааронов. Это величайшие святыни Израиля, но их уже не было в храме, потому что приуготовлялось место для Пречистой Девы, и это отсутствие святынь являлось предзнаменованием того, что во Святая Святых должен войти Сам Первообраз. Ковчег Завета, в котором находилась манна, только изображал собой явление Спасителя в мир, а Дева Мария была истинным Ковчегом, в котором вмещалась Божественная, истинная манна – Сын Божий, напитавший весь мир Своей благодатью и Своим Телом и Кровью. Прочие святыни, которые хранились в Ковчеге: и скрижали, данные Богом, и жезл Аарона – также были символами, образами явления в мир Сына Божия, а сам Ковчег изображал Пресвятую Богородицу. Пророк Давид наитием Святого Духа воскликнул: «Воскресни, Господи, в покой Твой, Ты и Кивот Святыни Твоея» (см. Пс. 131, 8). Под Кивотом Святыни здесь подразумевается Пресвятая Дева Богородица. Таким образом, там, где раньше было только изображение, ныне появилось само изображаемое: вместо Кивота, или иначе Ковчега, в храм вошла Та, Которую он изображал, – Сама Пресвятая Дева Богородица.

Подвигом молитвы и любви Она очистила Себя до такой степени, что обезоружила первородный грех, который находился в Ней, как во всяком человеке. Католики безумно утверждают, что Божия Матерь родилась уже непорочной, но мы верим, что Она именно Своим подвигом как бы связала в Себе действие первородного греха, и эта наклонность ко греху в Ней никогда, ни на одно мгновение не пришла в действие. Она действительно стала Всенепорочной. Тогда Дух Святой Своим неизъяснимым действием сделал Ее Матерью Божией, вместилищем ипостасно соединившегося с человеческим естеством Сына Божия. Очистившись, Она достигла необыкновенной высоты, – людям понять это невозможно.

В молитве мы очень часто называем Божию Матерь «Честнейшая Херувим и Славнейшая без сравнения Серафим» – и вполне заслуженно. Надо сказать, что первая часть этой молитвы была дарована людям Ангелом. Когда один афонский инок в своей келье в отсутствие старца воспевал молитву: «Честнейшую Херувим и Славнейшую без сравнения Серафим» – и далее, то ему явился Ангел и спросил: «Почему ты поешь это?» Инок ответил: «Мне нравится эта молитва, я хочу молиться Божией Матери». Тогда Ангел сказал: «А мы на небесах поем еще и такие слова: достойно есть яко воистину блажити Тя Богородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего». Инок этот был очень простой и сказал: «Я боюсь, что забуду эти слова», – и тогда Ангел своим перстом начертал их на каменной стене. Когда старец, вернувшись, услышал, что его ученик поет молитву так, как научил его Ангел, то стал расспрашивать его, откуда он узнал эти слова. Тогда инок показал ему начертанное на камне, а изумленный старец передал слова молитвы всем афонским инокам. С тех пор мы поем и читаем молитву «Достойно есть» в том виде, в каком вы все ее знаете. Эти слова наполнены богословским смыслом. Сейчас нам кажется само собой разумеющимся то, что Дева Мария – действительно Богородица. Мы воспринимаем эту истину как что-то естественное, а святые отцы были готовы даже пролить кровь, чтобы защитить эту часть Православного Предания и доказать, что достойно – то есть справедливо и правильно – называть Деву Марию Богородицей.

Непрестанно призывая Мессию прийти в мир, Пречистая Дева, конечно же, по Своему смирению не ожидала, что именно Она достойна быть той, через которую Господь явится людям. Надо думать, что Она не понимала, что значат пророческие слова о том, что Дева должна родить. Когда Она отказалась от брака, то полагала, что таким образом отказалась и от чести стать Той, от Которой родится Мессия, ибо кому могло прийти в голову, что человек может родиться от девицы? Так и Божия Матерь не могла ожидать этого, что говорит о Ее необыкновенном, глубочайшем смирении.

Этот избранный сосуд, этот Кивот Святыни почил от земных дел. Мы называем смерть Пресвятой Богородицы не смертью, а Успением, то есть сном. Это слово более подходит для наименования Ее перехода в жизнь вечную, потому что подчеркивает, что смерть для Божией Матери не была чем-то ужасным, враждебным и мучительным, как обычно для людей, но явилась для Нее вожделенным переходом в вечную жизнь, соединением с возлюбленным Господом Иисусом Христом. На иконах Успения изображается, как Сам Господь в сонме Ангелов принял в Свои руки душу Божией Матери. В этот день апостолы с разных концов земли, в которых они проповедовали Евангелие, чудесным образом были восхищены Ангелами и принесены в Иерусалим, за исключением апостола Фомы. Видимо, по Промыслу Божию такова была участь этого апостола – стать для людей маловерных свидетелем как Воскресения Христова, так и воскресения Божией Матери.

Итак, Божия Матерь почила, предав Свою душу в руки Самого Спасителя, и неизъяснимая благодать наполнила дом Иоанна Богослова, в котором это произошло и в котором Она жила до Своего последнего дня. Место, где стоял этот дом, известно, сейчас там воздвигнут храм, к сожалению, католический. Место самого Успения Божией Матери также сохранилось: оно расположено в крипте – подземной части этого храма. Там находится скульптурное изображение Божией Матери, как бы уже почившей и возлежащей на ложе. Мне кажется, что, несмотря на то, что это место принадлежит инославным, благодать Божия ради великого чуда, которое там произошло, все же на том месте чувствуется и действует.

Тело Божией Матери с торжественными песнопениями было перенесено в Гефсиманию, в родовую гробницу, где почивали Ее родители Иоаким и Анна и другие Ее родственники. Место это сейчас принадлежит православным и дышит неизъяснимой благодатью. По моему личному впечатлению, после Гроба Господня Гефсимания – самое благодатное место в Святом граде Иерусалиме. Оттуда даже не хочется уходить: как во время службы, так и когда нет богослужения, в Гефсимании необыкновенно тихо и благодатно. Хочется сидеть в этом, можно сказать, подземелье и размышлять или молиться.

Во время погребения Божией Матери апостолы и епископы, сошедшиеся с разных концов земли – иные из них были предупреждены в откровении о том, что Божия Матерь отходит от земли, а иные были принесены в Иерусалим чудесным образом, как апостолы, – действием Святого Духа воспевали божественные песнопения в честь Пресвятой Девы. И делали они это не так, как мы – по составленным книгам, но каждый, вдохновляемый свыше, пел то, что внушал ему Дух Святой. Это было необыкновенное богослужение: каждый изливал свои чувства в самых прекрасных, возвышенных словах, в которых не было ничего человеческого, все произносилось только по Божественному внушению.

Это погребальное шествие было окутано неким таинственным облаком, для того чтобы иудеи не могли совершить какое-нибудь кощунство и помешать великому событию – погребению Пресвятой Богородицы. Но на какое-то время это облако промыслительно отошло, и один иудейский священник, по имени Афоний, попытался опрокинуть одр (то есть носилки), на котором несли тело Божией Матери. Он подбежал и схватился руками за него, но Ангел, охранявший это шествие, отсек ему кисти рук, и они повисли на одре. Тут же Афоний осознал свое преступление, раскаялся и взмолился о прощении, он уверовал в Господа и Божию Матерь. Апостол Петр, помолившись, велел Афонию приставить руки к отсеченным кистям, и они тут же приросли. Он шествовал дальше вместе со всеми верными, прославляя Господа Иисуса Христа и Его Пречистую Матерь, и, конечно же, стал христианином.

Тело Божией Матери, как было принято в те времена, погребли в пещере, которую завалили камнем. Апостола Фомы не было при погребении, и когда на следующий день он чудесным образом оказался в Иерусалиме, то очень сожалел, что не успел попрощаться с Божией Матерью. Другие апостолы Христовы были перенесены в Иерусалим несколько раньше Ее Успения и успели проститься с Ней, апостол же Фома, лишившись этого утешения, сильно скорбел. Ученики, чтобы несколько облегчить его скорбь, повели его к гробнице Божией Матери и решились, нарушив обычай, отвалить от пещеры камень, чтобы и он смог увидеть Пресвятую Деву Богородицу. Когда же они открыли гробницу, то увидели, что тела Пресвятой Богородицы там нет. Апостолы не знали, что думать, никаких оснований подозревать, что тело Ее выкрали, у них, видимо, не было, и они пребывали в недоумении. В тот же день на своей обычной трапезе они по принятому у них уже обычаю поставили чашу вина и положили хлеб, в качестве части Господней. Таким образом они вспоминали те три с половиной года, то прекраснейшее и ни с чем не сравнимое время, которое они провели со своим возлюбленным Господом. И как они могли это забыть? Этот хлеб и чашу вина после трапезы они поднимали вверх и говорили: «Иисус, помогай нам!» Апостолы действительно нуждались в помощи, потому что труды проповеди Евангелия превышали человеческие силы. Потом они преломляли этот хлеб, делили его по числу присутствующих и с благоговением вкушали. Но в этот раз, когда они по обыкновению хотели после трапезы поднять этот хлеб горй и произнести: «Иисус, помогай нам!», – перед ними на воздухе в окружении Ангелов явилась Божия Матерь. Апостолы поняли, что Она, подобно Своему Сыну, воскресла из мертвых, потому что смерти невозможно было удержать Ее. Пресвятая Богородица отдала обычный долг Своей человеческой природе, то есть вкусила смерть, но Господь вновь возвратил Ее к жизни, и не так, как Он воскресил, например, Лазаря – для жизни обычной. Нет, Он воскресил Ее тем воскресением, каким все люди воскреснут в день Страшного Суда, – полным, совершенным и окончательным. Увидев перед собой Божию Матерь, стоящую на воздухе, апостолы вместо слов «Иисус, помогай нам!» – поневоле воскликнули: «Пресвятая Богородица, помогай нам!» Поэтому в некоторых монастырях существует обычай совершать так называемый Чин Панагии, во время которого просфора Божией Матери вносится в трапезу, а после вкушения пищи читаются молитвы и произносится: «Пресвятая Богородица, помогай нам!», а сама просфора преломляется и раздается всем присутствующим братьям.

Вспоминая сегодня Успение Божией Матери, мы одновременно вспоминаем и Ее воскресение. Оно не празднуется особо, потому что мы не знаем точно, произошло ли оно в тот же день или на следующий. Однако в богослужебных песнопениях и творениях святых отцов о воскресении Пресвятой Богородицы говорится, как о вещи само собой разумеющейся. Этот как будто бы грустный праздник, Успение Пресвятой Богородицы, заключает в себе необыкновенное утешение и радость, нечто, если так можно выразиться, сладостное. И совершенно справедливо женщина, упоминаемая в сегодняшнем евангельском чтении, воскликнула: «Блаженно чрево, носившее Тя, и сосца, яже еси ссал», а мы, по сути вторим ей, когда молимся: «Достойно есть яко воистину блажити Тя Богородицу». Мы будем прославлять Божию Матерь, несмотря на все укоры и безумные хулы, которыми осыпают Ее и безбожники, и еретики, называющие себя христианами. Как можно быть христианином и не почитать Матерь Христову? Поступающие так – лжехристиане, несмотря на то, что они имеют, может быть, самый добродетельный вид. Это волки в овечьей шкуре. Мы же, хотя и грешные люди, но почитаем Божию Матерь и потому надеемся на милость Божию. Почитание Божией Матери, как и прочие части Священного Предания, – это та самая простая вера, которая проповедана апостолами и нужна для спасения. Для нашего спасения необходимы Православие и покаяние. Если мы будем ревновать о них, то милость Божия и молитвы Божией Матери и всех угодников Божиих нас не оставят.

28 августа 1997 года