Прощение грехов важнее телесного исцеления

Сегодня за Божественной литургией мы слышали повествование о том, как Господь наш Иисус Христос исцелил расслабленного. «Тогда Он, войдя в лодку, переправился обратно и прибыл в Свой город» (ст. 1). Под городом здесь имеется в виду не Назарет, а Капернаум, в который Господь переселился с началом проповеди и время от времени возвращался туда, чтобы отдохнуть со Своими учениками. «И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай чадо! прощаются тебе грехи твои» (ст. 2). На современном языке расслабленный – это парализованный человек, который не владеет своими членами. При этой страшной болезни человек становится абсолютно беспомощным и полностью, даже в мелочах, зависит от людей, которые его окружают и за ним ухаживают. Самая малая небрежность, может быть и не замеченная ими, часто доставляет человеку тяжкую скорбь. Люди, которые принесли расслабленного, видимо, относились к нему с любовью, может быть, он был их родственником или другом, и желали ему всего самого лучшего. И вот, они в надежде на то, что расслабленный получит исцеление, нашли возможность принести больного к уже прославившемуся Христу, Которого принимали за пророка. Они надеялись, по крайней мере, что услышат какое-то слово утешения от Этого необыкновенного Человека, Каковым уже почитали Господа Иисуса Христа. Можно предположить, что хотя в Евангелии сказано, что Спаситель увидел именно их веру, но и сам расслабленный также имел твердую веру. Если же точно следовать смыслу текста, то, надо думать, веровали только люди, принесшие его, а сам он либо не имел достаточной веры, либо и вовсе не верил. Вы знаете, что часто родственники какого-нибудь больного имеют бульшую веру, чем сам больной, и уговаривают его пойти в церковь, исповедаться, пособороваться или заказать молебен. Это и всегда было свойственно людям, поэтому вполне вероятно, что расслабленный и в самом деле не имел веры. Однако ради тех людей, которые его принесли, Господь сказал ему: «Дерзай чадо! прощаются тебе грехи твои». Я думаю, что это более правильная точка зрения: именно за веру людей, принесших расслабленного, а не за его собственную веру были произнесены эти слова.

«При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует» (ст. 3). Книжники – это люди, изучающие волю Божию по книгам Священного Писания, по Библии. В плохом смысле слова, книжники – это люди, которые изучают волю Божию только теоретически, а не на опыте, не самой своей жизнью. Они, пытаясь запомнить те или иные изречения из Священного Писания, может быть, более или менее удачно применяют их к жизни и как будто бы обо всем имеют правильное понятие, а человека несведущего поражают своим многознанием. Это люди исключительно умственного склада, у которых мысль намного опережает дела. В Иудее их называли книжниками, в более позднее время, в Византии – софистами, а в наше время – интеллигентами. Я не хочу сказать, что на любом интеллигенте, на любом «книжнике», занимающемся умственным трудом, сугубо теоретическим изучением чего-либо, заведомо можно поставить крест. Сам Спаситель говорит: «Вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников» (Мф. 23, 34). И мы знаем, что многие книжники угодили Богу, например, многие святые отцы-богословы, писавшие книги в защиту православных догматов, безусловно, были книжниками, людьми многоучеными. Василий Великий, Иоанн Златоуст, Григорий Богослов, Максим Исповедник – это целый сонм книжников, угодивших Богу. Часто книжные знания соединялись в них и с духовными дарами: даром чудотворения, прозорливости. Собственно слово «книжник» характеризует род деятельности, но поскольку книжники времен Спасителя в подавляющем своем большинстве были людьми исключительно умственного склада, которые только теоретически изучали волю Божию, а на деле ее не исполняли, то у нас и сложилось негативное представление о книжниках, а слово «книжник» стало означать почти то же самое, что фарисей.

И вот эти люди, судящие обо всем лишь теоретически, не имеющие истинного сердечного чувства, происходящего от духовного опыта, мысленно произнесли следующие слова: «Он богохульствует». Действительно, по книгам Священного Писания можно заключить, что прощать грехи силен один только Бог, и поэтому, если человек говорит: «Прощаются тебе грехи», – то он восхищает себе власть Божию. Это вполне справедливо, потому что и мы, священники, когда прощаем грехи на исповеди, то делаем это не своей властью, а силой благодати Христовой, которая дарована нам в Таинстве Рукоположения, то есть делаем это от имени Господа Иисуса Христа. Теоретически взгляд книжников на исцеление расслабленного был совершенно справедлив, но так как у них не было сердечного чувства и духовного опыта, то они не увидели в Господе Иисусе Христе Того Самого, Кто только и имеет власть прощать грехи, то есть Сына Божия. О том, что Иисус есть Сын Божий, они могли бы догадаться по многим делам, которые Он уже совершил, и, по крайней мере, им не следовало так категорично судить, а нужно было задуматься и спокойно, трезво рассудить, почему Он сказал расслабленному: «Прощаются тебе грехи твои», имел ли Он на это право. Однако они не захотели или не смогли этого сделать по причине, которая открыта нам в следующих словах Евангелия: «Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших?» (ст. 4). По-славянски смысл выражен более глубоко: «вскую вы мыслите лукавая в сердцах своих?» Сказано не просто «плохое», но «лукавое», ибо выносить строгое суждение, не разобравшись, – это лукавство. Формально фарисеи были правы, но Господь как бы упрекает их: «Разберитесь, исследуйте возникший вопрос и потом только выносите суждение. Поспешное суждение обличает ваше лукавство, вы не хотите разобраться под предлогом того, что обладаете знанием Священного Писания, и осуждаете невиновного». Иисус видел тайные помышления книжников, и уже одно то, что Он обнаружил их сердечные мысли, свидетельствовало о том, что Он – есть Всеведущий Бог, Которому известно все происходящее в сердце человека. Мы знаем, что люди умственно развитые, каковыми, конечно же, в своем роде были и книжники, умеют вести себя так, чтобы скрывать свои чувства, поэтому когда книжники помыслили «лукавая в сердцах своих», то внешне, я думаю, они никак этого не обнаружили. Напротив, внешне они оказывали большое почтение к уже прославленному Учителю – Господу Иисусу Христу, поэтому обычный человек никак не мог бы догадаться об их внутреннем состоянии.

«Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи?» (ст. 4–5). Конечно же, с точки зрения книжников, легче сказать: «Прощаются тебе грехи», потому что многие люди, злоупотребляя тем, что духовные вещи невидимы, бросаются подобными выражениями или даже самими духовными понятиями. Они говорят, что главное – это внутреннее, духовное, но говорят так не потому, что для них это действительно является главным, а потому, что духовное, как они думают, никто не может увидеть и узнать. Однако они ошибаются, потому что увидеть то, что внутри человека, не может человек бездуховный, такой, как фарисеи, а человек духовный может проникнуть в чужое сердце, может почувствовать или же заключить по поведению человека, что внутри он пустой. Да, действительно, главное – это духовное. Однако духовное всегда должно иметь и внешнее выражение. Человек, благоговеющий в сердце перед Богом, не может, например, вести себя развязно в церкви или перед какой-либо святыней. Желающий угодить Богу человек не может спокойно, без всякой на то причины нарушать посты. Человек, который любит Бога, не может не любить молитву, в том числе и внешнюю, не может пренебрегать исполнением того или иного правила или участием в богослужении, которое есть общественная молитва. Книжники же судили по себе, и потому, когда услышали слова Господа «Прощаются тебе грехи», то подумали: «Он сказал слова, которые ничего не значат, но дерзнул взять на Себя такую власть». Они не понимали того, что человек духовный никогда не дерзнет напрасно произнести такие слова, ему гораздо легче совершить какой-то внешний поступок, чем бросаться столь страшными в духовном отношении словами, ибо для него все духовное реально и действительно. Для книжников же это фантазия, потому что они не живут духовной жизнью и не знают ее.

У человека, имеющего опыт в той или иной области, складывается точное понятие о тех вещах, которые он опытно знает. У какого-нибудь ремесленника, допустим, есть точное представление о том, как сделать то или иное изделие, потому что он имеет опыт, хотя не всегда может объяснить это другим. Так же и в духовной жизни: для живущего ею все, что он говорит, – конкретно, и он никогда не скажет о духовном что-либо пустое. Книжники же и во времена Спасителя, и в наши времена рассуждают и пустословят о духовных вещах, не имея о них определенного, именно опытного знания. Основываясь на своем сугубо теоретическом знании, которое едва ли вообще можно назвать знанием, книжники и осудили Спасителя. Он же объяснил им: «С вашей точки зрения, сказать «Встань и ходи» тяжелее, а с Моей – гораздо легче, ибо для человека намного важнее прощение грехов, чем здоровье». Гораздо труднее даровать человеку внутреннее, духовное здоровье, так сказать, возобновить праведность его души и чистоту совести, чем дать ему телесное здоровье. Мы знаем, что есть искусные врачи, которые могут даже тяжело больному человеку при помощи тех или иных средств возвратить здоровье, но где найти такого врача, который исцелит человека от грехов?

Итак, слова Спасителя могут быть восприняты двояко, это зависит от степени духовного развития человека. Для духовных людей проще сказать больному: «Встань и ходи», чем: «Прощаются тебе грехи». Для людей же бездуховных, каковыми и мы являемся, гораздо более удивительно слышать обращенное к больному: «Встань и ходи», чем: «Прощаются тебе грехи». Ведь для нас духовное мало что значит, мы почти ничего не знаем о нем, в том числе о прощении грехов, очищении сердца и совести человека.

«Ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой» (ст. 5–6). Господь исцелил расслабленного не столько для него самого, сколько для того, чтобы вразумить книжников, потому что Его любовь распространялась и на них, хотя они из-за своего лицемерия и лукавства были ее недостойны. В то время, когда прозвучали слова Спасителя «Прощаются тебе грехи твои», расслабленный, безусловно, почувствовал в своей душе необыкновенную перемену. Ведь и мы, обыкновенные православные христиане, услышав на исповеди разрешительную молитву от самого заурядного, ничем не выдающегося священника, чувствуем, что с нашего сердца как будто камень свалился. Можно себе представить, что испытывал этот больной человек, когда он услышал от Самого Господа Иисуса Христа о прощении своих грехов: какая необыкновенная чистота, мир, покой и радость влились в душу этого человека. В состоянии такого внутреннего, духовного блаженства ему не нужно было ничего другого, он уже был готов терпеть расслабление до самой смерти, а может быть, даже прожить не одну, а две жизни в таком мучительном и непонятном для людей плотских, но понятном для людей духовных состоянии: в страданиях, но с внутренним блаженством и сердечной чистотой. Поэтому Спаситель не говорит: «Я исцеляю этого расслабленного человека ради него самого», но «чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи» (ст. 6). Ради того Господь сотворил это чудо, чтобы уверились эти книжники, маловеры, эти «теоретики духовной жизни».

«Тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой» (ст. 6–7). Расслабленного принесли на неком жестком ложе, которое по-славянски названо «одр», потому что иначе принести его было бы трудно. Человек, который еще мгновение назад не мог пошевелить своими членами, не только встал, но взял свой «одр» и пошел в свой дом, то есть не просто выздоровел, но совершенно окреп и стал полноценным здоровым человеком. Приведу такой пример: допустим, человек сломал ногу и вынужден долгое время лежать в гипсе. Безусловно, члены его слабеют от бездействия и ему потребуется много времени, чтобы мышцы его пришли в нормальное состояние. Если же представить себе, что из-за болезни человек будет лежать много лет, то по исцелении, совершенном обыкновенным врачом, безусловно, нужно будет постепенно приучать его к обычной жизнедеятельности, даже к тому, чтобы он мог смело ходить. А исцеленный Господом Иисусом Христом расслабленный в одно мгновение до такой степени окреп, что смог один взять свое ложе, то есть стал совершенно здоровым и крепким. Вот еще одно доказательство чудесности исцеления, потому что подобное невозможно при обычном, естественном ходе вещей.

«Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам» (ст. 8). Народ присутствовал при необыкновенном споре между Господом Иисусом Христом, Человеком и Богом, Который стал родоначальником новой духовной жизни, и теми, которые был лишь «теоретиками» духовной жизни. Ведь духовная жизнь – это не абстракция, это жизнь христианина; жизнь без Христа не может быть духовной, хотя некоторые этого и не понимают. И вот в то время как книжники приводили какие-то доказательства из книг, Господь привел необыкновенное доказательство – сотворил чудо. Однако народ, видя это, не сделал правильного вывода. Люди, бывшие свидетелями чудесного исцеления, не увидели в Господе Иисусе Христе Бога, увидели в Нем только Человека, получившего необыкновенную власть от Бога. Черствость иудеев того времени была такова, что они, даже видя необыкновенные чудеса, противились истине.

Какой же урок желает преподать нам Церковь, предлагая это евангельское чтение именно в воскресный день? Церковь напоминает нам, что все чудеса, которые сотворил Господь наш Иисус Христос, есть лишь доказательство того, что Он имеет власть прощать людям грехи, и прощение грехов гораздо важнее, чем телесное исцеление. Наступят времена и, может быть, они уже наступили, когда будет происходить очень мало чудес. Чем ближе к концу веков, тем более гордыми и лукавыми становятся люди, маловерие умножается даже среди православных христиан, и поэтому чудеса становятся весьма редкими, они исчезнут вообще, но самое главное останется. Доколе существует Православная Церковь, а она будет существовать до кончины мира, в ней будут священники, которые прощают грехи от имени Господа Иисуса Христа. И нет на земле другого такого места, где бы человек мог душевно исцелиться и получить прощение грехов. Однако не будем забывать о том, что необходимо и наше собственное усилие, чтобы нам получить прощение грехов и душевное облегчение. Мы должны не только просить священника помолиться за нас во время молебна или Божественной литургии, во время Таинства Исповеди, но и сами должны умолять Того, Кто один имеет власть прощать грехи – Господа Иисуса Христа, о том, чтобы Он помиловал нас, – и Он сотворит с нами чудо.

Когда человек молится Иисусовой молитвой, о которой я и хочу сказать, то порой на душе у него бывает сухо и молитва идет с трудом. Однако если он проявляет упорство, усердие и понуждает себя, то в конце концов у него наступает некоторый душевный перелом и он чувствует в душе просветление, какую-то тихость, покой, мир, тихую радость. Все это также является признаком того, что Господь Иисус Христос прощает нам наши грехи. Я бы сказал, что Таинство Исповеди – это есть некое завершение, венец покаяния, а не само покаяние. Мы должны всегда каяться, всегда просить Милосердного, Всемилостивого Господа Иисуса Христа даровать нам прощение грехов, – тогда мы будем ощущать и от Таинств бульшую пользу, чем если бы мы не понуждали себя ко вседневному и, можно сказать, непрестанному покаянию. Вот об этом мы должны помнить.

Наше спасение совершается не только благодаря тем Таинствам и обрядам, которые существуют в Церкви, но и благодаря нашему собственному усердию и, главным образом, нашему покаянию. Господь Иисус Христос коснется всякого нерадивого, черствого и, может быть, осуетившегося человека, лишь бы тот проявил посильное для него усердие. Когда Господь приблизится к нам, и мы почувствуем в своей душе то, что почувствовал расслабленный, исцелимся от духовного расслабления и будем способны к исполнению добродетелей. Подобно тому, как расслабленный смог взять свой одр и пойти домой, окрепнем и мы – всеми своими духовными членами и сможем исполнять евангельские заповеди.

14 июля 1996 года