О благодатном прозрении

Господь наш Иисус Христос, выходя из храма, «увидел человека, слепого от рождения» (ст. 1). Слепой сидел, может быть, возле храма, или на одной из близких к нему улиц, или в его ограде. Ученики, заметив, что Господь наш Иисус Христос обратил внимание на этого человека, спросили: «Равви (Учитель. – иг. А.)! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?» (ст. 2). Иудеи считали, что страдания детей – это следствие родительских грехов. Действительно, трудно предположить, что человек родился слепым за свои грехи, ведь, когда он появился на свет, никаких грехов в нем еще как будто бы не было. Против всякого ожидания, вместо того чтобы сказать, что это произошло за родительские грехи, Господь наш Иисус Христос отвечал: «Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии. Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать» (ст. 3–4). Этими словами Господь говорит, что наступит такое время, когда маловерие станет столь распространенным, что даже благодатные люди не смогут совершать чудеса, потому что из-за маловерия человеческого совершать их будет не над кем. «Доколе Я в мире, Я свет миру. Сказав это, Он плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому» (ст. 5–6). Господь сделал некий комок грязи из земли, смоченной слюной, и этой грязью помазал глаза слепому. Этим Он показал, что Он есть Тот Самый, Кто из праха земного сотворил человека. Действительно, в книге Бытия написано, что первый человек, Адам, был сотворен из праха. Поэтому Своим поступком Господь дает понять ученикам, что Он – Тот же Самый всемогущий Бог, сотворивший человека, а значит, может сотворить и глаза человеку. Иное дело, когда человек имел зрение, потерял его, а потом восстановил, и другое – родиться слепым. У слепого, видимо, просто не было органов зрения, он никогда не имел способности видеть, и потому исцелять было нечего. Сделав это брение, Господь помазал глаза слепому «и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам, что значит: посланный. Он пошел и умылся, и пришел зрячим» (ст. 7) (купель эта существует и по сей день, возле нее сейчас находится арабская мечеть). После того, как этот человек умылся, произошло чудо: у него появилось зрение, которого он никогда не имел. Конечно же, радости его не было предела, ведь для того, кто никогда не видел, это было чем-то неописуемым и непостижимым. «И пришел зрячим. Тут соседи и видевшие прежде, что он был слеп, говорили: не тот ли это, который сидел и просил милостыни? Иные говорили: это он, а иные: похож на него. Он же говорил: это я» (ст. 7–9). Глаза – это наиболее характерная черта человеческого лица, по глазам мы можем судить о настроении человека, о его душевном состоянии и даже умственных способностях. Бывает, встретишь человека, которого много лет не видел, и хотя лицо его из-за житейских переживаний очень изменилось: изборождено морщинами, похудело или, наоборот, пополнело, но, посмотрев на глаза, понимаешь, что это тот же самый человек. А здесь было наоборот: лицо осталось тем же, а глаза стали другими, иначе говоря, просто появились глаза, и поэтому даже хорошо знавшие этого человека люди не могли сразу его признать, колебались. «Не тот ли это, который сидел… Иные говорили: это он, а иные: похож на него. Он же говорил: это я». Все были вынуждены признать, что перед ними тот самый человек.

В Евангелии с большой ясностью, с житейскими подробностями, описано то, как люди реагировали на чудо исцеления слепорожденного. «Тогда спрашивали у него: как открылись у тебя глаза?» (ст. 10) – то есть для них это было непостижимо. Когда Господь наш Иисус Христос на виду у всех помазал его глаза грязью, на это, видимо, не обратили внимания; если бы Он сразу исцелил его, то, может быть, все удивились бы и тотчас признали чудо. Но поскольку действие Господа было неприметным, ему не придали значения и стали спрашивать: «Как открылись у тебя глаза? Он сказал в ответ: Человек, называемый Иисус, сделал брение, помазал глаза мои и сказал мне: пойди на купальню Силоам и умойся. Я пошел, умылся и прозрел. Тогда сказали ему: где Он? Он отвечал: не знаю» (ст. 10–12). Это было чудо, которое и сравнить ни с чем нельзя, – действительно, такого никогда не бывало от сотворения мира, и, можно даже сказать, что из всех евангельских чудес это – одно из самых великих (кроме, конечно же, воскресения из мертвых). Поэтому понятно, что иудеи, весьма изумившись, решили повести бывшего слепого к фарисеям, для того чтобы засвидетельствовать перед ними, что Иисус – необыкновенный пророк и, может быть, Мессия. Наверно, естественно было ожидать, что начальствующие, пользовавшиеся авторитетом праведников люди оценят это событие с духовной точки зрения. Но тут евангелист Иоанн дает примечание, которое для нас не имеет того значения, какое оно имело для фарисеев и для иудеев, придававших чрезмерную важность внешнему соблюдению закона. «А была суббота, когда Иисус сделал брение и отверз ему очи. Спросили его также и фарисеи, как он прозрел. Он сказал им: брение положил Он на мои глаза, и я умылся, и вижу» (ст. 14–15). Прозревший слепой и сказать ничего нового не мог, он все время повторял один и тот же простой рассказ. «Тогда некоторые из фарисеев говорили: не от Бога Этот Человек, потому что не хранит субботы» (ст. 16). Смешение слюны с землей и помазание грязью глаз слепого фарисеи восприняли как нарушение субботы. Их замечание кажется даже смешным, что ж тут такого, неужели это работа: плюнуть на землю, поднять комок грязи и намазать кому-то глаза?! Но они не желали признавать небесное посланничество Господа нашего Иисуса Христа и потому были щепетильны до придирчивости. Этот пустяк – помазание грязью, они назвали такой работой, которая является нарушением заповеди о хранении субботнего покоя.

«Не от Бога Этот Человек, потому что не хранит субботы. Другие говорили: как может человек грешный творить такие чудеса?» (ст. 16). Заметьте, что даже те из них, которые утверждали, что грешный человек не может творить такие чудеса, были настолько порабощены формальным отношением к соблюдению закона, что не возражали: «Да здесь нет нарушения субботы!», а только недоумевали: «Как грешный человек может творить такие чудеса?» То, что нарушена суббота, им казалось само собой разумеющимся. «И была между ними распря. Опять говорят слепому: ты что скажешь о Нем, потому что Он отверз тебе очи? Он сказал: это пророк» (ст. 16–17). Этот, видимо, очень простой человек в связи со всеми спорами, которые при нем происходили, стал размышлять о том, кем же нужно считать Господа Иисуса Христа. При здравом, непредубежденном размышлении, конечно же, нужно было прийти именно к тому выводу, к какому и пришел прозревший слепой, то есть что Исцеливший его, по крайней мере, пророк.

«Тогда Иудеи не поверили, что он был слеп и прозрел, доколе не призвали родителей сего прозревшего» (ст. 18). Иудеям настолько не хотелось слышать подобный ответ, что они и глазам своим не поверили, решив призвать родителей этого человека; не то чтобы они думали, что здесь какой-то обман, а просто искали малейшего повода, чтобы не признать чудо действительным.

«И спросили их: это ли сын ваш, о котором вы говорите, что родился слепым? как же он теперь видит? Родители его сказали им в ответ: мы знаем, что это сын наш и что он родился слепым, а как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросиaте; пусть сам о себе скажет. Так отвечали родители его, потому что боялись Иудеев; ибо Иудеи сговорились уже, чтобы, кто признает Его за Христа, того отлучать от синагоги» (ст. 19–22). По-славянски: «тот отлучен от сонмища будет», то есть от собрания церковного, как бы мы сейчас сказали. Видите, сами иудеи и фарисеи понимали, что естественный вывод, который нужно сделать, размышляя над этим чудом, состоит в том, что Иисус есть Христос, Помазанник Божий. Но, вместо того чтобы самим признать это, они сговорились отлучать от собрания церковного тех людей, которые сделали такой здравый, простой и честный вывод. И посему-то родители его, как говорит Евангелие, и сказали: «Сам в совершенных летах; самого спросиaте» (ст. 23). С одной стороны, они не могли не признать, что это их сын, потому что это была бы просто чудовищная ложь, отрицание того, что очевидно для всех, с другой – боялись сказать правду об его исцелении. Страх отлучения от собрания церковного они предпочли истине.

«Итак, вторично призвали человека, который был слеп, и сказали ему: воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник» (ст. 24). Несмотря ни на какие усилия, иудеи не смогли найти повод к тому, чтобы не признать чудо; потерпев неудачу, они уже, можно сказать, нагло требовали, чтобы бывший слепой отрекся от исцелившего его Человека и воздал славу Богу, как будто чудо произошло помимо Иисуса, тогда как для всех было совершенно очевидно, что чудо это Бог сотворил через Иисуса. Слепой не сам помазал свои глаза грязью, да и слюна Спасителя, видимо, была преисполнена Божественной силы и именно она и произвела это чудо, превратив землю в глаза человека. «Он сказал им в ответ: грешник ли Он, не знаю…» (ст. 25). Он говорит так не в том смысле, что сомневается, грешник Иисус или праведник, а в том, что он Его грехов не видел, ему о них ничего неизвестно. Сами иудеи также не могли что-либо сказать на этот счет, потому что даже когда Господа Иисуса Христа судили, никто не мог указать Понтию Пилату ни на один Его грех; так и в этой ситуации при всем желании, при самом тщательном исследовании жизни Спасителя они не могли узнать ничего такого, что бы позволяло, так сказать, придраться к Его жизни и осудить Его как грешника. Поэтому исцеленный говорит: «Грешник ли он, не знаю; одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу» (ст. 25). «И вы не можете ничего сказать о Его грехах, а если б могли, то сказали бы. То, что я вижу, ясно и для меня, и для всех вас» – вот что подразумевает он под этими словами. «Снова спросили его: что сделал Он с тобою? как отверз твои очи?» (ст. 26). Теперь они желали, чтобы этот слепорожденный, поддавшись давлению с их стороны, дал какое-нибудь другое объяснение; тогда они, воспользовавшись таким как бы компромиссным объяснением, могли бы выйти из столь затруднительного положения, лицемерно воздать славу Богу, а на самом деле – уверить всех, что Господь Иисус Христос является обыкновенным человеком и что Его участие в этом чуде случайно.

«Отвечал им: я уже сказал вам, и вы не слушали; что еще хотите слышать? или и вы хотите сделаться Его учениками?» (ст. 27). Исцелившийся слепой был человеком настолько простым и искренним, что не понимал, чего фарисеи от него желают. Он уже несколько раз рассказывал им одно и то же, и, собственно, рассказ его был очень простым. Никаких новых подробностей, по крайней мере таких, которые устраивали бы фарисеев, в нем быть не могло. Поэтому он стал думать, что скорее всего, они сами поражены этим чудесным событием и так тщательно расспрашивают его, потому что тоже хотели бы сделаться учениками Господа.

«Они же укорили его и сказали: ты ученик Его, а мы Моисеевы ученики» (ст. 28). Фарисеи очень гордились тем, что являются ревностными исполнителями закона Моисея, считали себя Моисеевыми учениками, а Иисуса – каким-то случайным человеком и потому не желали перед Ним смиряться, но сами хотели быть учителями. Они пытались изобразить Господа в глазах народа лжеучителем, представить Его нарушителем Моисеева закона. «Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог; Сего же не знаем, откуда Он» (ст. 29). Таким странным и нелепым ответом они пытались смутить этого простого человека. Конечно, по сравнению с ними он был совершенно необразованным, не знал Священного Писания, но одно знал твердо: он был слепым, а теперь видит, и в этом переубедить его никто, безусловно, не мог. «Человек прозревший сказал им в ответ: это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он, а Он отверз мне очи» (ст. 30), то есть такой человек не может быть не от Бога, удивительно, что вы этого не понимаете, когда это совершенно очевидно для всякого здравомыслящего человека. «Но мы знаем, что грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает» (ст. 31). Перед иудеями стоял исцеленный слепорожденный, и никогда не было такого великого чуда, чтобы слепорожденный прозрел. После этого отрицать, что Сам Иисус и совершенное Им чудо – от Бога, есть откровенное безумие. «От века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорожденному. Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего. Сказали ему в ответ: во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь? И выгнали его вон» (ст. 32–34). Не зная, что ему ответить, они стали попрекать его тем, что он родился в грехах. Вы помните, с чего началось сегодняшнее евангельское повествование: с вопроса учеников: «Кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии» (ст. 2–4). Значит, в действительности не было греха, из-за которого родился слепым этот человек, ни на нем самом, ни на его родителях. Слепота его была попущена Богом ради того, чтобы явилась великая слава Божия, и ради спасения его души. Фарисеи, не зная, как возразить, пользуясь своей властью, изгоняют исцеленного вон и утверждают, что он родился в грехах. Кому они это говорят? Тому, кто прозрел, тому, на ком Господь явил Свое чудо, показав тем самым, что даже если бы какие-то грехи у этого человека и были, то, судя по тому, что с ним произошло, они ему прощены.

«Иисус, услышав, что выгнали его вон, и найдя его, сказал ему: ты веруешь ли в Сына Божия?» (ст. 35). После исцеления человек прошел тяжелое испытание: его постоянно допрашивали, он это или не он, потом тщательно выпытывали от него подробности, желая найти что-то такое, к чему можно было бы придраться; попытались придраться к тому, что была суббота, заявив, что нарушена заповедь о субботе, но этот довод был каким-то смехотворным. Затем призвали родителей слепорожденного, они почти отреклись от него, сказав: «Пусть сам за себя отвечает». Потом его стали попрекать, что он родился весь в грехах, и принуждали его дать ответ, удобный для фарисеев (чего он не сделал). После всех испытаний, уже исповедав Господа Иисуса Христа пророком и высказав свои возражения (часто бывает так, что в споре человек начинает даже лучше понимать предмет разговора), этот слепорожденный стал подходить к мысли о том, что Иисус является не просто пророком и даже не великим пророком, а посланным в мир Мессией. Может быть, он даже начал понимать значение того, что исцелился именно в купели Силоамской, потому что слово «Силоам» в переводе означает «посланный». Господь послал его туда не случайно, но для того, чтобы показать, что Тот, Кто дарует ему зрение, есть Сын Божий, посланный в мир для спасения человеческого рода. И когда этот исцеленный был уже подготовлен внутренне, тогда Господь наш Иисус Христос нашел его и «сказал ему: ты веруешь ли в Сына Божия? Он отвечал и сказал: а кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него?» (ст. 35–36). Значит, человек этот уже понимал, что словам Иисуса Христа необходимо верить, их нужно принять и как Он скажет, так и следует делать, потому что в Его словах содержится истина. «Иисус сказал ему: и видел ты Его, и Он говорит с тобою» (ст. 37). Для этого слепорожденного слова «и видел ты Его» значили очень много. Ибо он в этот день только прозрел и в этот день только увидел весь мир, который его окружает. В этот же день он увидел и Господа Иисуса Христа телесными глазами, а ныне прозрел уже и душевными глазами, увидел Его духом и понял, что это есть Сын Божий. «Он же сказал: верую, Господи! И поклонился Ему» (Ин. 9, 38).

Так произошло исцеление слепорожденного в двух отношениях: от слепоты телесной и от слепоты душевной. Каждый из нас подобен этому слепому в душевном отношении: как он родился слепым и никогда не видел света, так и мы в духовном отношении появляемся в мир слепыми. И если бы в человеке не было заложено природного стремления к познанию истины, и не существовало притом еще и откровения свыше, то человек уподобился бы животному. К сожалению, и разум, данный человеку, весьма часто, как мы видим, служит только для удовлетворения его телесных потребностей, то есть фактически – животных инстинктов. Можно даже сказать, что подобные люди становятся хуже животных, потому что изобретательны на зло и грешат таким страшным образом, что, конечно же, самое нечистое животное будет выглядеть по сравнению с ними образцом чистоты. И потому мы нуждаемся в том, чтобы открылись наши душевные очи, мы нуждаемся в том, чтобы прозреть в отношении истины. Исцелить нас не может никто, кроме Самого Господа Иисуса Христа. Да, мы слышали о том, что есть люди, которые знают истину; слышали о пророках, преподобных отцах, всевозможных подвижниках благочестия, которые сердцем созерцали тайны Царствия Небесного, уже на земле жили небесным и предвкушали райское блаженство, готовы были ради него и пострадать. Но сами мы слепые, мы слышим, но не видим. Мы знаем теоретически, но не знаем опытно. Зрение, которое приобрел этот слепорожденный, можно сравнить с опытным знанием духовных истин и вообще духовной жизни. Но нужно заметить, что слепорожденный не сразу получил душевное прозрение, а вынужден был сначала вести спор и отстаивать истину, должен был защищать полученное от Бога исцеление, хотя кажется странным и нелепым и даже как-то в уме не укладывается, что нужно было доказывать то, что все видели. Но на самом деле так уж устроена жизнь, что люди, которые противятся истине, имеют глаза, но не видят, потому что не хотят видеть. Они, глядя на белое, говорят, что это черное, и находят для доказательства этого очень убедительные доводы, так что человек нетвердый, малодушный, видя что-либо своими глазами и будучи совершенно уверен в своей правоте, все же начинает колебаться умом и смущаться. При помощи лукавства, ухищрений человеческого ума люди, противящиеся истине, умудряются людей искренних и простых (я имею в виду простоту не умственную, а душевную) отвлечь от того, что они уже опытно начали познавать. В этой ситуации нужно проявить твердость и, несмотря ни на какие искушения от людей или от демонов (которые тоже стараются отвлечь нас от познания истины при помощи некоторых лукавых, хитрых, убедительных помыслов), нужно стремиться опытно пережить то, чему учат святые отцы. Мы должны стремиться опытно, душевными своими очами узреть тайны Царствия Небесного, прежде всего – соединиться умом с Господом Иисусом Христом, ибо это начальное прозрение, затем мы начнем постепенно прозревать и в отношении других тайн. От общения с Господом, от созерцания Его или, если так можно выразиться, от вкушения умом своим Господа, мы начнем видеть свои грехи, мы действительно прозреем и увидим, как нужно правильно ходить, чтоб не споткнуться.

Слепой человек идет наугад, на ощупь, так же на ощупь ведем свою духовную жизнь и мы, пока не получим такого благодатного прозрения. Мы часто не понимаем, что с нами происходит, почему мы падаем, и, даже если кто-то нас и поднял, не знаем, как это у него получилось и как мы встали. Но когда мы соединяемся умом – этим духовным оком – с Господом, и оно постепенно начинает просветляться, тогда мы видим, как надо правильно ходить по пути заповедей Господних, по слову пророка Давида (Пс. 118). И в этом смысле мы все можем уподобиться получившему исцеление слепорожденному, нужно только проявить веру, терпение, твердость. Смотрите: вот Господь плюнул на землю и помазал глаза этому слепому. Другой бы сказал: «Ты что делаешь? Мало того, что я слеп, Ты еще мне в глаза плюнул! Ты меня окончательно уничижил!» Действительно, казалось бы, Господь фактически плюнул ему в глаза, намазав их слюной, грязью; это даже, может быть, еще хуже, чем просто плюнуть. Можно себе представить, что и лицо его было в грязи. Потом Господь сказал ему: «Пойди, умойся в купальне Силоам» (ст. 7), и тот не стал спорить, а пошел и умылся, значит, у него были вера и надежда, он послушался и получил исцеление. Далее исцеленный не отступился, не пошел на поводу у людей ради страха быть отлученным от сонмища верующих, то есть остаться, как можно понять, вне всякого общения, но проявил твердость, за которую получил и душевное прозрение.

Часто мы смущаемся и говорим, что с нами не происходит таких чудес (я уж не говорю про телесные исцеления) – душевного прозрения, душевного изменения. С нами долго не происходит ничего из того, о чем говорят наши духовные руководители, святые отцы, апостолы и само Евангелие. Мы удивляемся: почему? По той простой причине, что мы не ведем себя так, как слепорожденный, не проявляем такой же веры, такого же послушания и такой же твердости, как он. Нам, может быть, кажется, что нельзя сравнивать нас и его во всех отношениях, однако в отношении твердости, проявленной им после исцеления, благодаря которой он прозрел душевно, всякий из нас должен сравнить себя с ним.

Будем твердо идти по пути, который открыл нам Промысел Божий, – по пути общения с Господом Иисусом Христом, ни под каким предлогом от него не уклоняясь, не поддаваясь ни тому соблазну, который действует через людей, ни тому, который приходит через помыслы или какие-то книги, ложные или правдивые, но неправильно понятые нами. Будем идти по этому пути – и также душевно прозреем. Познав истину Боговоплощения, всем сердцем, всей душой, всем существом своим, и не с чужих слов, но непосредственно, опытно, – сможем сказать вместе с евангельским слепорожденным: «Верую, Господи!» – и поклонимся Ему духом.

16 мая 1999 года