«Помяни мя, Господи…»

В сегодняшних евангельских чтениях и молитвословиях вспоминается о разбойнике — человеке, который, как сказано в тропарях, омочил свои руки в крови. Кто такой разбойник? Это сейчас мы так романтически воспринимаем слово «разбойник», а не дай Бог нам в жизни столкнуться с одним из подобных людей, попросту говоря, с бандитом, убийцей. Что может быть страшнее? Кого мы больше всего боимся, к кому испытываем ненависть — не к тому ли человеку, перед которым в каких-то страшных ситуациях бываем совершенно беззащитны? Мы часто считаем, что те или иные убийцы, разбойники, совершившие множество страшных преступлений, достойны даже высшей меры наказания — смертной казни, что справедливость состоит в том, чтобы этот человек получил достойное возмездие и дальше не продолжал свои злодеяния. Я говорю это, чтобы вы поняли, кем были те разбойники, о которых повествуется в Евангелии. Нужно сказать, что римский закон в то время был самым справедливым из законодательных систем. Более того, и по сей день основой юриспруденции, то есть отношений между людьми и государством, является римское право — те самые законы, по которым судились люди и во времена Спасителя. Правда, римское право устанавливало некоторые жестокие виды казни, например распятие, но к этой казни никого случайно не приговаривали. То, что оклеветали Иисуса, и Пилат из человекоугодия и боязни потерять расположение императора осудил Его на несправедливую казнь, было все же исключением. Есть исторические, правда не вполне достоверные, сведения о том, что император Тиверий, узнав от Марии Магдалины о несправедливой казни Иисуса, наказал Пилата и сослал его в ссылку, где тот и умер. Место ссылки Пилата находилось на территории Испании, которая в то время представляла собой далекую провинцию Рима, дикую варварскую страну.

Итак, если мы понимаем, кем был евангельский разбойник, иначе говоря убийца, у которого руки были обагрены кровью, если мы понимаем, что его не напрасно приговорили к столь ужасной смертной казни, то как не удивиться, что этот человек первым вошел в рай? Вошел в него за то, что на кресте уверовал в Господа, покаялся и признал себя достойным страшного наказания, которому подвергся. А ведь мы, когда нам приходится плохо, всегда считаем, что к нам нужно было бы проявить милость, а то и вовсе простить, мы считаем себя, равно как и своих детей, достойными всякого снисхождения. Например, если совершил преступление посторонний человек, то мы думаем, что его обязательно нужно наказать, если же преступником оказался кто-то из наших близких или мы сами, то мы хотим, чтобы нам оказали снисхождение, — так мы себя любим (ведь и любовь к нашим близким — это та же любовь к себе, только несколько видоизмененная).

За то, что разбойник, убийца поверил, что Христос придет во Царствии Своем, и сказал: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» (Лк. 23, 42), он первым вошел в рай. Он не просил, подобно ученикам: «Посади меня справа или слева», не просил: «Награди меня или сделай мне что-то доброе», он даже не ожидал для себя никакой награды, а просто сказал: «Вспомни меня». Произнося молитву: «Помяни нас, Господи…», мы вкладываем в эти слова более глубокий смысл, а тогда, когда их сказал разбойник, за ними стояло только скромное желание того, чтобы о нем вспомнили. «Вспомни, что в то время, когда Тебя все поносили, я Тебя не поносил». Может быть, разбойник этот думал: «Хоть Ты один меня вспомнишь по-доброму, потому что многие-многие люди будут меня вспоминать как самого страшного злодея». И ради этих слов и той веры, тех чувств, которые эти слова наполняли, ради искреннего смирения Господь сказал ему нечто совершенно непостижимое и неожиданное для всех: «Ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23, 43). Притом Господь еще уверил разбойника, чтобы он не сомневался: «Истинно говорю тебе (то есть: «Не сомневайся, это не пустые слова, Я говорю не просто так, ради твоего утешения». — Игум. А.): ныне же будешь со Мною в раю». И мы, православные христиане, верим и даже знаем, что этот человек первым вошел в рай, раньше всех великих праведников! Есть иконы, изображающие сошествие Спасителя во ад, которые показывают все, что происходило в этот момент в мироздании — начиная от небес и заканчивая преисподней. Есть иконы, изображающие сошествие Спасителя во ад, сюжет которых, восходя (возводя) к небесам и нисходя (низводя) в преисподнюю, показывает все, что происходило в этот момент в мироздании. На них изображается небо и райский сад, где Енох и Илия встречают входящего туда разбойника. Не вкусив смерти по плоти, эти ветхозаветные праведники пребывали в раю с того времени, как Господь их туда восхÅтил. Но из умерших никто в рай не попадал.

С другой стороны, мы видим при Кресте людей, почитавшихся в своем народе праведными, которые жили по закону, исполняли все его предписания, но в тот момент они издевались над Господом и говорили Ему: «Если Ты — Сын Божий, сойди с Креста. Спасающий других, помоги Себе Самому. Ты оказался беспомощным, где ж Твоя сила чудотворения? Как выяснилось, мы сильнее Тебя, Себе-то Ты помочь не можешь». И люди эти, конечно же, остались вне Царствия Христова, Царства Божия.

Итак, нам нужно уподобиться разбойнику, уподобиться не совершением нравственных или еще каких-либо преступлений, а верой и покаянием. В чем состояла вера разбойника? Когда все разуверились, он сказал: «Помяни меня, когда приидешь в Царствие Твое!». Значит, он верил. Покаяние же его состояло в том, что он, обратившись к другому разбойнику, произнес такие слова: «Достойное по делам нашим принимаем». Вот где истинное покаяние: человек считал скорби достойным наказанием за его грехи. А в чем было его смирение? В том, что он ничего не хотел от Господа, только чтобы о нем вспомнили: «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем». Ради веры, покаяния и смирения он был спасен. Поэтому нам нужно не оглядываться на свои добрые дела, не замечать их, а забывать о них и понимать, что выше всего — твердая вера, глубокое покаяние и искреннее смирение.

16 апреля 1998 года