О подражании Господу

(Евангелие от Марка, 47 зачало, глава X, стихи 32-45)

Приближается время, когда мы будем вновь сопереживать Спасителю в предательстве Его Иудой, страданиях и Крестной смерти. Божественное Евангелие, которое читается в субботние и воскресные дни Великого поста, уже готовит нас к этому. Сегодня мы слышали, как Господь наш Иисус Христос предупреждал Своих учеников о том, что должно с Ним произойти. Хотя, конечно, как всеведущий Бог, Он знал, что они еще не способны правильно воспринять Его предсказание, но говорил это для того, чтобы в будущем — когда все совершится и когда по Воскресении Господа апостолы вспомнят Его слова — доказать им Свое Божественное всеведение, лишний раз удостоверить их в истинности Своего учения и, в особенности, Своего Божественного происхождения.

«Когда были они на пути, восходя в Иерусалим, Иисус шел впереди их, а они ужасались и, следуя за Ним, были в страхе» (ст. 32). Апостолы еще не понимали, что должно произойти, но смутно что-то предчувствовали, зная, что ненависть фарисеев, книжников, архиереев достигла своего предела. Господь неоднократно скрывался от их гнева и козней, для того чтобы всему дать совершиться в свое время, — и апостолы боялись нового преследования. В то же время они не смели возразить Господу, Который каждый год в положенное время, на Пасху, как всякий правоверный иудей, посещал храм Господень.

«Подозвав двенадцать, Он опять начал им говорить о том, чтό будет с Ним» (ст. 32). Может быть, с Господом были и другие Его ученики, поэтому в евангельском тексте отмечено, что Он подозвал именно двенадцать, то есть ближайших Своих учеников. «Вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть, и предадут Его язычникам, и поругаются над Ним, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют Его; и в третий день воскреснет» (ст. 33–34). Но ученики были еще не способны понять слова Спасителя. Они думали, что Господь Иисус Христос, как всемогущий, как великий чудотворец, никогда не допустит того, чтобы над Ним было совершено поругание, которое Он предсказывал. Может быть, им казалось, что это какая-то особенная притча, они желали увидеть в словах Спасителя иносказание и не могли воспринять их в точности по той причине, что их мнение о Мессии — о Христе — было таким же, как и у всех иудеев. Они ожидали, что Господь станет царем израильским. И хотя апостолы не отрицали, что Его царствие будет духовным, но, видимо, считали, что противоречия между духовным и земным в данном случае быть не должно. Вспоминая великих древних царей — Давида и, в особенности, Соломона, — апостолы полагали, что былое величие Израиля возродится благодаря тем чудесным способностям, которые они видели в Господе Иисусе Христе. Они ожидали, что израильское государство из уничиженного станет вновь славным и столь великим, каким оно не бывало до сих пор за всю свою историю.

Именно поэтому «подошли к Нему сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн и сказали: Учитель! мы желаем, чтобы Ты сделал нам, о чем попросим» (ст. 35). Может быть, они имели такое дерзновение, потому что считали себя родственниками Господа Иисуса Христа. Есть мнение, что они были сыновьями или дочери Иосифа Обручника от его первого брака, или, если так можно выразиться, двоюродной сестры Господа — то есть либо родными, либо двоюродными племянниками Спасителя по плоти. Из-за этого ли обстоятельства или из-за того, что Иаков и Иоанн пламенели ревностью, хотя и неразумной в данном случае, они дерзнули приступить к Господу с такой необычной просьбой. «Он сказал им: что хотите, чтобы Я сделал вам?» (ст. 36). Господь спросил их, конечно, не потому, что не знал этого. Он хотел, чтобы, высказав свое желание вслух, Иаков и Иоанн окончательно определили его сами для себя и, кроме того, чтобы их внутреннее стремление стало явным для всех остальных учеников, видимо, находившихся недалеко. Из предыдущих слов «Господь подозвал двенадцать» можно предположить, что апостолы стояли близ Господа и, воспользовавшись случаем, двое из них, Иаков и Иоанн, обратились со своей просьбой.

«Они сказали Ему: дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую, в славе Твоей» (ст. 37). Они не понимали, о чем говорят. Под славой ученики Спасителя подразумевали царское величие. Если бы они осознавали, что значит слава Господа Иисуса Христа как Сына Божия, и подумали бы, кто способен в ней пребывать, они ужаснулись бы и в трепете умолкли. Хотя апостолы Иаков и Иоанн были свидетелями Преображения Спасителя на Фаворе, но им не пришло в голову, чтό есть истинная слава Божия. Разве можно было восседать одесную и ошуюю Спасителя в то время, когда Он преобразился, когда явилась Его Божественная слава и с Ним собеседовали Моисей и Илия? Апостолы не только не думали тогда об этом, но и упали ниц в страхе и трепете, не смея даже взирать на это вышеестественное явление. Но здесь, видимо, предполагая, что слава Господа заключается в славе человеческой и царской, славе перед людьми, они попросили, чтобы Господь сподобил их такого преимущества.

«Но Иисус сказал им: не знаете, чего просите» (ст. 38) — «потому что не понимаете, что такое Моя слава». Она неизмеримо выше земной славы и вообще всего земного, так что и все человеческие преимущества, и бесславие можно счесть одинаково ничтожными. Господь Иисус Христос не преобразил видимого, земного мира так, чтобы в нем воцарились духовные законы, именно потому, что любой несправедливостью, всеми скорбями и бедами земной жизни можно пренебречь как ничего не значащими по сравнению с духовными благами и Божественными дарованиями. И различие полов, и власть, и зависимость, и богатство, и нищета — все это, по сравнению с небесным, с Божественной славой, ничто, и потому Господь сказал апостолам: «Не знаете, чего просите».

Далее Спаситель говорит о том, чтό должен испытать Он Сам и те, кто хочет сподобиться Его славы и пребывать в ней, пусть и не пользуясь таким преимуществом, какого по своему неразумию и неведению желали Иаков и Иоанн — сесть одесную и ошуюю Спасителя, то есть справа и слева. Он говорит о том, чтό нужно сделать и как следует себя вести, чтобы сподобиться этой славы и ощутить ее хотя бы в малой степени. Иначе едва ли мы сможем считаться истинными учениками Иисуса Христа.

«Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь?» (ст. 38). Конечно, чаша и крещение — это страдания Спасителя: Господь Иисус Христос испил чашу унижений и крестился необыкновенным крещением. Унижения, которые Он претерпел, поразительны, непостижимы для человеческого разума. Обычный человек едва ли вынес бы такие страшные, беспощадные издевательства: избиение, оплевание и прочее, что претерпел Господь. Но если мы при этом вспомним, что Спаситель есть Царь царей и Господь господей, Сын Божий и Бог, то Его унижение окажется бесконечным, беспредельным. Можно сказать, что это была бездна уничижения, потому что тварь пыталась унизить своего Творца. Вот та чаша, которую испил Господь. А крещение, которым Он крестился? Крещение в точном переводе с греческого обозначает «погружение». Господь Своей душою, соединенной с Божественной Ипостасью, как бы погрузился до ада. И поэтому крещение, которым Он омыл наши прегрешения, также беспредельно, в особенности если мы снова вспомним ту Божественную высоту, с которой Он спустился на землю. Это Божественное схождение уже есть унижение и начало крещения. Тем удивительнее глубина Божественного схождения с Божественных высот до адской бездны! Кто из людей способен вынести такие скорби, перенести такие унижения, так пострадать, чтобы не от своих грехов очиститься — нам хотя бы этого сподобиться, — но воспринять на Себя грехи всего человечества и омыть их столь необыкновенным крещением?

Вопрос, который Спаситель задал апостолам, как бы мы сейчас сказали, риторический — на него нет ответа. Но ученики, не понимая этого и пылая ревностью, имея дерзкий разум, в то время еще не просвещенный наитием Святого Духа, отвечали: «Можем» (ст. 39). «Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь?» — «Можем». Тогда Господь, снисходя к их недопониманию, в котором в то же время не было никакого лукавства, но лишь детская простота и искренняя ревность, ответил им: «Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься» (ст. 39). — «В той степени, в какой для вас доступно, вы испытаете это в свое время, не сейчас». Буквально через несколько дней, когда Спасителя арестовали в Гефсиманском саду, большинство учеников разбежались. Правда, Иоанн следовал за Господом, но молча, а остальные апостолы, в том числе и Иаков, несколько позже Петр, проявили малодушие. Поэтому слова Спасителя предсказывают далекое будущее апостолов: когда они проповедовали Евангелие и благовествовали по всему миру о явлении в мир Христа, их действительно гнали, уничижали, преследовали, как об этом говорил апостол Павел (см. 2 Кор. 4, 9).

Говоря о будущем Своих учеников, Спаситель в то же время предостерегает их от высокоумия: «А дать сесть у Меня по правую сторону и по левую — не от Меня зависит, но кому уготовано» (ст. 40). Так сказано не потому, что есть какие-то особые избранники Божии, хотя и можно предположить, что речь здесь идет об апостолах Петре и Павле или о Пресвятой Деве и Иоанне Крестителе, а потому, что не нужно об этом думать. Наше дело — следовать за Господом и подражать Ему в меру наших скудных сил. Подражать в первую очередь в смирении — не в проявлениях Его Божественного величия, а именно в Его Божественном и человеческом смирении, в том, что нам по силам и что нам доступно. Спаситель одобряет такое подражание, хотя при этом оказывает нам и некоторое снисхождение, потому что в полной мере мы не способны повторить Его подвиг.

«И, услышав, десять начали негодовать на Иакова и Иоанна. Иисус же, подозвав их, сказал им: вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими» (ст. 41–42). Обратите внимание на эти слова, особенно яркие и понятные именно по-славянски: «Яко мнящиися владети языки, соодолевают им, и велицыи их обладают ими». Иначе говоря, правители только мнят, что владеют народами, и так же мнят о них подвластные им люди, но на самом деле владеет народами Единый Бог, а люди являются лишь слепыми орудиями Промысла Божия. Например, кесарь Август повелел провести перепись по всей земле, и для участия в ней Иосиф Обручник с непраздной Девой Марией прибыли в Вифлеем. Таким образом исполнилось пророчество о том, что Мессия должен родиться именно в Вифлееме, а кесарь Август явился слепым орудием Промысла Божия. Обстоятельства были устроены Богом так, чтобы все совершилось как должно. Можно было бы привести много других примеров, более или менее ярких. А «мнящиися владети языки» на самом деле ошибаются. Они пытаются, как сказано по-славянски, «соодолевать», то есть приобретать власть при помощи различных ухищрений, усилий, коварства, лести, иногда самыми бесчестными способами. Даже сравнительно безобидная современная избирательная кампания какого-нибудь государственного деятеля часто изобилует всевозможной ложью и лестью, потому что он пытается любыми способами увлечь людей за собой, чтобы добиться власти. Тем более так было в древности, когда люди еще меньше, так сказать, стеснялись проявлять свои страсти и потому коварство и жестокость были повседневными явлениями.

«Но между вами, — говорит Господь, — да не будет так» (ст. 43). Мы не должны стремиться к власти, вынуждающей человека прибегать к бесчестным способам для ее приобретения и идти на компромисс со своей совестью, а тем более на страшные преступления. В русской истории есть многие примеры того, как князья уже в христианское время в своем стремлении к власти шли на предательства, убийства, вероломства и часто проявляли бесчеловечную жестокость даже к своим близким родственникам. «Между вами да не будет так» — то есть мы вообще не должны желать властвовать, потому что, стремясь к этому, мы приводим в движение свои страсти: гнев, жестокость, лукавство и многие другие.

«А кто хочет быть бόльшим между вами, да будет вам слугою». По-славянски: «Иже аще хощет в вас вящший быти, да будет вам слуга» (ст. 43). Тот, кто хочет быть бόльшим в Церкви, тот должен перед всеми смиряться и считать, что он каждому человеку обязан прислуживать. Представьте себе положение слуги: он обязан своему господину всячески угождать, исполнять его желания. Так и мы должны друг другу угождать — конечно же, в том, что не противоречит христианской нравственности. И стать бόльшим — это не значит получить сан, допустим, священника или епископа, занять какую-нибудь должность в Церкви или, если говорить о временах апостолов, каким-либо образом превзойти прочих учеников Спасителя. Речь идет о духовном возвышении: если человек истинно смирится, то будет награжден от Бога духовными дарованиями, будет облагодатствован, станет избранным сосудом Божественной благодати. Из церковной истории мы знаем, что самые великие чудотворцы были, как правило, необыкновенно смиренными людьми, с готовностью терпели всякие уничижения и считали себя самыми последними. Пимен Великий, смиряясь, так говорил о себе: «Поверьте, дети: где сатана, там и я буду», то есть осуждал себя на страшные вечные муки, считая себя достойным их. А ведь он был чудотворцем, хотя и избегал совершать чудеса. Например, желая, чтобы Пимен исцелил одного больного человека, преподобные отцы, которые подвизались вместе с ним и знали, что он откажется это сделать, прибегли к хитрости и сказали: «Пусть каждый из здесь присутствующих этого человека благословит». И Пимен, не имея возможности отказаться, потому что иначе его обвинили бы в непослушании и гордости, был вынужден это сделать вместе с прочими отцами, и от его благословения больной исцелился. Вот яркий пример того, как человек за свое смирение, за мнение о себе как о последнем сподобился быть бόльшим, но бόльшим не во внешнем, потому что внешнее ничего не значит перед Христом. Оно настолько ничтожно, что им можно пренебречь. Представьте себе, что двое нищих стали хвалиться друг перед другом тем, что один из них сегодня насобирал двадцать копеек, а второй десять. Богатый человек над ними посмеялся бы: «Какая разница — двадцать копеек или десять?» Так и наши земные различия в должностях, в положении, во влиянии столь же ничтожны перед благодатью Божией, как эти споры нищих о том, кто из них богаче.

«Между вами да не будет так: а кто хочет быть бόльшим между вами, да будет вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом» (ст. 43–44). Здесь Господь усугубляет использованный Им образ. Кто хочет быть первым, тот пусть будет не просто слугой, который на определенное время нанят прислуживать, а потом может отдыхать и заниматься своими делами. Пусть он станет рабом. Мы обязаны полностью принадлежать друг другу, служить ближним так, словно мы совсем не имеем своей воли и должны совершенно подчиняться нашим братьям во Христе. Конечно, не нужно понимать это так, будто необходимо исполнять любые, даже греховные, желания ближних. Но во всем, что служит ко спасению, мы должны быть друг другу не только слугами, но даже и рабами, которые не имеют ничего своего: ни своей воли, ни своей жизни, но служат и принадлежат друг другу, живут не для себя, а только для ближних. Человек, поступающий так, и бывает бόльшим. Причем нужно сказать, что эта любовь к ближним — не надменная, она выражается не в том, что один человек помогает другому как хозяин. Это любовь слуги и раба. Преподобные отцы правильно учат, что без смирения невозможно удержать и любви. Святитель Игнатий еще углубляет эту мысль, говоря, что любовь к ближнему приобретается через смирение. Может быть, кто-то даже испытывал это на себе: когда человек помолится с искренним покаянием, с искренним чувством своей греховности, совсем не размышляя и не вспоминая о своих ближних, а пытаясь сосредоточиться в молитве только ради того, чтобы Бог очистил его и простил его собственные грехи, то сразу вслед за этим настоящим покаянием следует некое доброе, снисходительное, я бы сказал, ласковое чувство по отношению к ближним. После такой внимательной покаянной молитвы некоторое время мы бываем более добрыми и мягкими в общении с людьми, пока, к сожалению, вновь не поддадимся своим страстям. Это явление, которое, я думаю, должно быть многим знакомо, доказывает, что, когда мы смиряемся, тогда и приобретаем любовь.

«И кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (ст. 44–45). Эти слова Господа нужно понимать так: «Если вы хотите быть ближе ко Мне, значит, должны Мне подражать. А Я пришел не для того, чтобы Мне служили, но чтобы послужить делу спасения всех людей, каждого из вас. И если вы хотите, чтобы Я вас любил, вы должны быть Мне подобны». Мы прощаем людям те недостатки, которые есть и у нас, а за те недостатки, которых у нас нет, мы жестоко осуждаем, то есть мы любим подобных нам людей, с ними нам легче общаться. Тем более так должно быть в отношении добродетелей, здесь действует тот же закон. Если мы хотим быть ближе к Господу, то нам необходимо подражать Ему и, подобно Ему, заботиться о спасении ближних, служить друг другу, быть слугами и рабами. Если уж мы не способны за спасение других людей отдать свою душу, как это делали апостолы, подвижники благочестия, мученики, преподобные, то, по крайней мере, в своей повседневной, обыкновенной жизни постараемся снисходить друг к другу, имея перед глазами пример Самого Господа Иисуса Христа. Не будем рассуждать, что наша жизнь и наши поступки по сравнению с подвигом Господа Иисуса Христа ничтожны. Если мы в быту, в мелочах начнем исполнять евангельские заповеди, то окажемся в меру своих сил подражателями Господу Иисусу Христу. Наше старание жить по Евангелию не останется без награды, не окажется забытым. Благодать Божия — это смирение. За смиренную любовь к нашим братьям и сестрам во Христе благодать посетит нас и пребудет с нами. Тогда мы действительно можем стать бόльшими, но так, что этого не будет видеть и знать никто, кроме нас самих. Мы окажемся бόльшими не в том смысле, что займем высшую должность или нам будет повиноваться большее число людей, а станем бόльшими в смирении и любви. Когда мы испытаем такое душевное состояние, тогда по-настоящему сможем понять и почувствовать сердцем, в чем состоит значение подвига Спасителя, потому что познаем это на своем непосредственном сердечном, внутреннем опыте. Тогда мы постигнем смысл Искупительной Жертвы, поймем переживания Господа, Его любовь, мотивы Его поступков и слов, потому что благодать Божия, или, что то же самое, — Божественная любовь и смирение, пребудет с нами, и мы сделаемся по благодати подобными Спасителю. Уподобившись же Ему, мы поймем и то, как совершился Крестный подвиг ради нашего спасения.

1 апреля 2001 года