Не так давно по благословению митрополита Екатеринбургского и Верхотурского Кирилла в Екатеринбурге прошла научно-практическая конференция «Жизнь евхаристической общины», организованная кафедрой теологии Уральского государственного горного университета при участии Миссионерского института и Екатеринбургской духовной семинарии. Духовник нашей обители схиархимандрит Авраам выступил на этой конференции с докладом «Значение Евхаристии в монашеской жизни». Ниже мы публикуем текст его доклада.

Всечестные отцы, дорогие братья и сестры! Меня попросили сказать несколько слов о значении Евхаристии в монашеской жизни. Если говорить кратко, для монашествующих Евхаристия имеет точно такое же значение, какое она имеет и для христиан, живущих в миру. Без причащения Святых Христовых Таин весьма затруднительно, если не невозможно, вести подлинную духовную жизнь, очищаться от страстей, стяжевать добродетели и спасение. Потому что не сам человек совершает все это, не своими силами. Спасение человека совершается силой Божией, заключенной, прежде всего, в Таинствах и более всего в Таинстве Святого Причащения.
В древности существовала такая ересь, так называемые мессалиане, которые отвергали Таинства, в том числе и Причастие, считая, что человеку для спасения нужна только непрестанная молитва. В наше время тоже порой встречается ошибочное мнение, что для монаха, поскольку он много молится, молитва в какой-то мере заменяет Причастие, и таким образом значение участия монахов в Таинстве Евхаристии умаляется. Это, несомненно, является заблуждением.

Таинства в Церкви стоят выше всего, их невозможно сопоставить ни с чем. Именно благодаря Таинствам мы прививаемся ко Христу, становимся членами Его тела и поэтому делаемся способными чувствовать благодать Божию, совершать добродетели, молиться. Никакие наши усилия, в том числе даже и молитва, не могут соединить нас с Господом, если мы при этом не причащаемся. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Жительство по евангельским заповедям, молитва в сокрушении духа вводят в соединение с Господом; навершается это соединение Божественной благодатью и Причащением всесвятых Божественных Тела и Крови Христовых»¹. Поэтому, хотя молитва – величайшая, главнейшая добродетель, приближающая человека к Богу, однако приравнивать ее к Причастию никак нельзя. Можно привести множество примеров, когда люди самой высокой молитвенной жизни, очистившиеся молитвой от страстей и стяжавшие сверхъестественные духовные дарования, тем не менее отнюдь не пренебрегали Причастием.
Наверно, самый известный пример – это преподобная Мария Египетская. Несмотря на то, что она совершала непостижимые подвиги и достигла великого преуспеяния, все же перед смертью она попросила о Причастии. И исходя на свой подвиг в пустыню, преподобная Мария также сначала причастилась. То есть и начался, и завершился ее подвиг Причащением. Мы ежегодно вспоминаем эти события во время Великого поста, в четверток пятой седмицы, читая в храме житие преподобной Марии. И это воспоминание должно всех нас утверждать в мысли, насколько необходимо Причастие каждому христианину. Если в нем нуждалась преподобная Мария, насколько же более нуждаемся мы, далеко отстоящие от ее святости.
Можно вспомнить также преподобного Макария Египетского. Он со своими учениками подвизался в пустыне Скит, самом суровом месте в Египте. В его житии говорится, что для жизни в этой пустыне требовалось огромное мужество, и монахи пустыни Скит превосходили всех прочих египетских монахов своим подвижническим духом; по совершенству жизни они были подобны более Ангелам, чем людям ². И, казалось бы, эти отшельники, ведшие столь высокую жизнь, ставшие ангелами во плоти, уже не нуждались в Причащении. Однако преподобный Макарий считал иначе. Сам он первые годы ходил на литургию в Нитрийскую пустыню, к авве Памво. Но поскольку путь в Нитрийскую пустыню был очень долгим и чрезвычайно трудным, преподобный Макарий счел необходимым построить в Ските несколько храмов, при которых постоянно служили пресвитеры, чтобы все отшельники Скита могли причащаться ³. Таким образом, и эти пустынники не отвергали Причастие. Хочу сделать краткое отступление и отметить, что вышеупомянутая мессалианская ересь была распространена в среде монахов-отшельников, которые считали, что они по причине своей высокой жизни и постоянного пребывания в молитве не нуждаются в Таинствах. Однако, как мы видим, преподобный Макарий и его ученики, которые тоже были отшельниками высочайшей жизни, не разделяли это заблуждение.
Наконец, интересен пример аввы Аполлоса Египетского. Как свидетельствуют патерики, в монастыре аввы Аполлоса было пять тысяч братий, и из них пятьсот «достигли христианского совершенства и могли совершать знамения» ⁴, то есть имели дар чудотворения. Можно было бы также подумать, что для таких святых мужей Таинства излишни, однако эти монахи не только не избегали Таинства Причастия, но наоборот прибегали к нему так часто, как только возможно – то есть каждый день, что видно из поучений аввы Аполлоса. Он обращался к своим ученикам со следующими словами: «Монахи должны, если то возможно, ежедневно приобщаться святых тайн Христовых. Удаляющий себя от них удаляется от Бога; часто же приступающий к ним часто принимает в себя Христа Спасителя» ⁵.
Вообще, можно заметить такую закономерность. Если еретики-мессалиане отрицали Причастие и считали, что для спасения достаточно молитвы, то, напротив, истинные делатели молитвы стремились ко Причастию и желали причащаться часто. Об этом свидетельствуют примеры не только древних египетских подвижников, но и более близких к нам по времени святых. Так, например, преподобный Сергий Радонежский, которого можно назвать возродителем монашества и умного делания на Руси, вместе со своей братией совершал высокий молитвенный подвиг: они несколько раз в день собирались на молитву в храме, в течение всего дня творили непрестанную молитву, и при этом они регулярно приступали ко Причастию, даже в то время, когда в братстве еще не было ни одного священника (они приглашали послужить литургию священника из ближайшего села) ⁶. Также и преподобный Серафим Саровский, достигший высочайшего молитвенного преуспеяния, причащался еженедельно, даже когда проводил отшельническую жизнь ⁷. И приступал он ко Причастию «с трепетною радостью» ⁸, как говорится в его житии. Как известно, сторонником частого Причащения был и святитель Игнатий (Брянчанинов).
Можно вспомнить и святого, жившего совсем недавно – великого афонского подвижника, преподобного Иосифа Исихаста. По молитвенному преуспеянию он был равен древним отцам и так же, как они, любил Божественную Литургию и стремился к частому причащению. Он говорил одному из своих учеников: «Как было бы хорошо рукоположить тебя, чтобы у нас часто служилась литургия и мы причащались! Отправлю-ка я тебя на рукоположение» ⁹. Действительно, вскоре тот брат был рукоположен, и с того времени в братстве старца Иосифа литургия стала совершаться каждый день ¹⁰.

Рассмотрев эти примеры, можно сделать вывод, что человек, который ведет серьезную духовную жизнь, любит молитву, подвизается в ней, – такой человек всей душой стремится к соединению с Господом в Таинстве Причащения. Подвизаясь в молитве, он остро чувствует потребность в подкреплении себя Святыми Тайнами. Он ощущает взаимную связь: как Причастие содействует молитве, придает ей силу и как в то же время молитва возбуждает в сердце желание причаститься и подготавливает душу к достойному принятию Святых Таин. Характерен такой случай из жизни преподобного Иосифа Исихаста. Однажды все его ученики отправились на литургию в ближайшую каливу, а он по какой-то причине не мог пойти вместе с ними и остался один в келье. Он совершал свое молитвенное правило, непрестанно в течение нескольких часов творил сердечную молитву, и в какой-то момент ощутил сильнейшее желание причаститься и заплакал оттого, что не мог в этот день приступить ко Причастию. И в ответ на его молитву и его горячее желание внезапно в келье явился Ангел и причастил его ¹¹. Это очень возвышенный пример, но вообще для любого христианина, если он подлинно молится, естественно желать Причащения. Причастие и молитва нераздельно соединены в жизни истинного христианина.
Как для телесной жизни человеку необходимо постоянно подкреплять себя пищей, так и для духовной, молитвенной жизни необходимо постоянное Причащение. И я хочу вспомнить одно дерзновенное изречение святителя Игнатия (Брянчанинова). В толковании молитвы Господней «Отче наш» он говорит, что под словами: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь», – следует понимать ежедневное Причащение. Это мнение богоносного подвижника основывается как на мнении древних святых отцов, так, вероятно, и на его личном духовном опыте. Хочу теперь привести его слова: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь. Не о пище гибнущей говорится здесь!... Говорится о пище, подающей жизнь вечную и вечно пребывающей, о пище новой, которую даровал человекам вочеловечившийся Сын Божий, о хлебе жизни, снисшедшем с неба… Хлеб, подаваемый Сыном Божиим, есть всесвятая плоть Его, которую Он дал за живот мира. К чудной пище присоединено столько же чудное питие. Плоть Богочеловека дана в пищу верующим, кровь Его — в напиток…
Обыкновенная пища сынов ветхого Адама, общая им с бессловесными животными, истребляемая пищеварением и не могущая устранять смерти, это брашно гиблющее, недостойно наименования пищи, когда явился хлеб насущный, хлеб небесный, хлеб, уничтожающий смерть, преподающий вечную жизнь. Хлеб наш насущный подавай нам на всяк день. С прошением совмещено заповедание, возлагающее на христиан обязанность, столько ныне упущенную, ежедневного приобщения святым Тайнам» ¹².

Таким образом, как древние святые отцы, так и более близкие к нам по времени подвижники испытывали большое благоговение к Таинству Причастия, придавали ему огромное значение и считали жизненно необходимым приступать к нему возможно чаще; мирянам – не реже, чем раз в месяц, а лучше еженедельно, а также в двунадесятые и великие праздники, в День Ангела. Монашествующим желательно причащаться еще чаще.
Для монашествующих Причастие имеет еще такое важное значение, что они, причащаясь Святых Христовых Таин, приобщаются к полноте Церкви и чувствуют себя едиными с мирянами. Хотя монахи покидают мир ради сугубого молитвенного делания, но они сохраняют глубокую духовную связь с христианами, живущими в миру, через Причащение единого Тела Христова.
В целом можно сделать такой вывод. Причастие – это то, в чем одинаково нуждаются и монашествующие, и миряне. Молитва, даже самая ревностная, не может заменить это Таинство; наоборот, человек обретает силы и ревность для молитвы в Таинстве Причастия. Поэтому будем использовать все средства, которые даровал нам Господь. Будем с ревностью прилежать молитве Иисусовой – и с особой ревностью и благоговением приступать ко Святым Таинам. Благодать Святаго Духа, которая нисходит на «вся внутренняя» человека во время Причастия не может сравниться ни с чем, так как само Тело Господне входит в него и сама святая Кровь Христова вливается в него, «попаляя вся греховныя вины», обновляет, очищает, освящает его, готовит ко спасению, к жизни вечной в Царстве Небесном.