Тема моего доклада – «Духовное делание монашествующих. Заповедал ли Господь совершать молитвенное правило?». Ответ на этот вопрос содержится в Евангелии. Но для того чтобы подойти к нему, мне хотелось бы сначала рассмотреть – также на основе Евангелия – другой важный вопрос: каким образом может возникать духовное нерадение и как выйти из этого состояния?

Для этого рассмотрим евангельское повествование об отречении апостола Петра. Сразу хотелось бы оговориться: когда мы рассуждаем о некоторых опрометчивых поступках апостола Петра, мы ни в коем случае не уничижаем его и не умаляем его несравненное величие. Если в Евангелии изображено его троекратное отречение, значит, это нужно для нашего назидания. Известно, что Евангелие от Марка было написано по благословению апостола Петра, а Евангелие от Луки было ему показано. В обеих книгах повествуется о его отречении, но апостол Петр не был этим оскорблен и посчитал, что нужно об этом написать. Святые апостолы почитали возможным, чтобы говорили об их немощах. Они делали это для нашей пользы, чтобы, взирая на их ошибки, мы не повторили их, а извлекли полезный урок и правильно совершали свое шествие в Царство Небесное.

Теперь обратимся к евангельскому повествованию – Евангелию от Матфея, двадцать шестой главе:

Тогда говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь, ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы стада; по воскресении же Моем предварю вас в Галилее. Петр сказал Ему в ответ: если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь. Иисус сказал ему: истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. Говорит Ему Петр: хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя. Подобное говорили и все ученики (Мф. 26, 30-35).

Что произошло с аскетической точки зрения? Апостол проявил самонадеянность, соединенную с презрением других. Он сказал, что если и все соблазнятся, он никогда не соблазнится, то есть посчитал себя лучшим среди прочих учеников Спасителя. Однако на деле было иначе. Хотя апостолы на самом деле бежали, но по крайней мере не отреклись, а Петр отрекся даже три раза. Мы видим, что самонадеянность лишила его помощи благодати Божией. Он не прибегнул к усиленной молитве о том, чтобы Господь помог ему вести себя достойно ученика Христова. Когда человек надеется на самого себя, он как бы отказывается от помощи свыше и теряет благодать.

Далее в Евангелии от Матфея говорится: Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты (Мф. 26, 36-39).

Евангелист Лука сообщает такую подробность: Встав от молитвы, Он пришел к ученикам и нашел их спящими от печали (Лк. 22, 45). Апостол Петр и в какой-то степени другие ученики сначала проявили самонадеянность, а потом с аскетической точки зрения впали как будто в противоположное состояние — нерадение. На самом деле одна страсть предает человека власти другой. Когда человек надеется на себя, он впадает в нерадение, прежде всего оставляет молитву. Он думает, что ничего особенного не предстоит, любые трудности и скорби он в силах преодолеть, – и не просит помощи Божией. Между прочим, Сам Спаситель вел Себя совершенно иначе. Казалось бы, кто, как не Он, должен был быть уверенным в Себе, не только будучи облечен благодатью Божией, но будучи нераздельно соединен Своим Божеством с Отцом и Духом. Но Он-то как раз молился, и молился до кровавого пота, то есть с чрезвычайным напряжением. А апостолы, которым надо было бы молиться для того, чтобы их человеческая немощь была подкреплена силой Божией, впали в нерадение и под действием печали заснули.

И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна (Мф. 26, 40-41). Я специально смотрел перевод епископа Кассиана (Безобразова), который более точно, иногда дословно переводит греческий текст, и там говорится, что слова «один час» нужно понимать совершенно буквально, то есть Спаситель молился один час. И в этот самый час, который был таким решающим, ученики спали.

Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. Вот что нужно было делать. Не поддаваться телесной немощи, хотя бы это было оправдано скорбью. Нужно бодрствовать и подчинять плоть духу, а не допускать, чтобы, наоборот, дух был подавлен плотью и ее немощами.

Еще, отойдя в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя. И, придя, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели (Мф. 26, 42-43). И они не знали, что Ему отвечать (Мк. 14, 40), как добавляет евангелист Марк. И, оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово. Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы все еще спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников; встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня (Мф. 26, 44-46).

Далее, во время ареста Спасителя один из тех, кто был с Иисусом, ударил раба первосвященника и отсек ему правое ухо, как говорят евангелисты Матфей и Лука. Кто это был? Об этом повествует евангелист Иоанн: Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх. Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец (Ин. 18, 10—11).

Сначала апостол Петр проявил самонадеянность, потом нерадение, а теперь ложную ревность. Нерадение в духовном позволяет проявиться другим недуховным чувствам, имеющим вид ревности. У апостола Петра были ревность и мужество, но они были не духовными, а телесными, земными. Он проявил храбрость, но не ту, которая нужна христианину, ученику Христову. И его мужество, когда он один бросился на целую толпу с ножом, потом куда-то исчезло.

Тогда все ученики, оставив Его, бежали (Мф. 26, 56). Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них (Мк. 14, 51). Итак, все ученики бежали, а один до того был устрашен, что бежал даже нагим. Апостол же Петр как будто бы следовал за Спасителем, но скорее всего и здесь проявлялась самонадеянность. Он думал, что может вынести все испытания, и, наверное, недостаточно молился, а надеялся на свое мужество.

Петр же следовал за Ним издали, до двора первосвященникова; и, войдя внутрь, сел со служителями, чтобы видеть конец (Мф. 26, 58). И сидел со служителями, и грелся у огня (Мк. 14, 54). Казалось бы, происходят такие страшные события, и апостол Петр должен был бы сильно переживать, но он в тот момент больше думал о том, чтобы ему согреться, потому что было холодно. Он не подумал о том, что, может быть, надо было незаметно стоять где-нибудь и молиться, чтобы Господь укрепил его и чтобы он не проявил немощь и не отрекся. Думается, что он в тот момент даже не помнил о предсказании Спасителя.

И подошла к нему одна служанка и сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином. Но он отрекся перед всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь. Когда же он выходил за ворота, увидела его другая, и говорит бывшим там: и этот был с Иисусом Назореем. И он опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека. Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя (Мф. 26, 69—73). А вот как об этом говорит евангелист Марк: Спустя немного, стоявшие тут опять стали говорить Петру: точно ты из них; ибо ты Галелеянин, и наречие твое сходно (Мк. 14, 70). То есть галилейский выговор Петра отличался от того, как говорили иудеи, жившие в иудейской части страны. Какую догадку можно сделать? Видимо, апостол Петр не молчал, а что-то говорил. Вряд ли он говорил о чем-то значительном. Он мог просто поддерживать разговор, желая выглядеть естественно. И надежда на свою силу воли и смекалку его подвела, он невольно обличил сам себя.

Между прочим, евангелист Марк говорит, что апостол Петр отрекся после второго пения петуха, а евангелист Лука сообщает такую поразительную подробность, что несмотря на то, что петух пропел, Петр какое-то мгновение не осознавал, что он сделал. Но Спаситель посмотрел на него, и Петр, видимо, встретившись глазами со Спасителем или почувствовав на себе Его взгляд, вдруг вспомнил о Его пророчестве. Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды. И, выйдя вон, горько заплакал (Лк. 22, 61—62).

В этой последней, очень краткой фразе мы видим то, что апостол Петр через плач стал изменяться и выходить из состояния самонадеянности, нерадения и ложной ревности. Через покаяние он стал приобретать истинную ревность и истинное мужество, такое, когда человек смиряется и терпит скорби, подобно тому, как это делал Сам Господь Иисус Христос. В этом выражении есть указание на то, как и нам избавиться от страстей самонадеянности и нерадения. Плачем, покаянием человек восставляет себя.

Нерадение — это, к сожалению, очень серьезная проблема. Подвизаясь в монастыре или просто придя в Церковь и став христианином, человек первое время проявляет ревность, но потом постепенно привыкает ко всему и остывает. У монашествующих это выражается в оставлении правила или в теплохладной молитве, нерадении в посещении богослужений, скрытом своеволии. Вместо того, чтобы искренне смиряться, они приспосабливаются к жизни в монастыре и так существуют. Человек может впасть в такое состояние, что годами почти не будет молиться. Он будет жить в монастыре, потому что там ему неплохо и привычно, а ревности к спасению и духовному преуспеянию у него не будет.

И здесь я хотел бы вернуться к евангельскому отрывку, который мы прочитали вначале. И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? Здесь, собственно, содержится ответ на вопрос: заповедал ли Господь совершать молитвенное правило? Да, Он сказал: Бодрствуйте со Мною… Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение (Мф. 26, 38, 41). И хочу особо обратить внимание на слова Спасителя: не могли вы один час бодрствовать со Мною. Один час – это неслучайное выражение. Оно указывает на один час молитвы, бодрствования с Господом. Это и есть молитвенное правило, необходимый минимум для каждого человека.

Сейчас хочу высказать еще одну догадку. Не буду утверждать, что она совершенно правильная. Когда Спаситель отошел от учеников после первой молитвы, они заснули, а Он молился второй и третий раз. Возникает вопрос, сколько Он молился? Если первый раз Он молился один час, то второй и третий раз, может быть, Он тоже молился по часу? Даже если меньше, все равно было дополнительное время.

Но мы можем начать хотя бы с одного часа. Как выйти из нерадения? Один час молиться Иисусовой молитвой. Иисусова молитва — это бодрствование вместе с Господом Иисусом Христом. Вспомним еще раз евангельские слова: И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною?

Это поучение относилось не только к ученикам Спасителя. Раз оно было записано и передано нам, то и мы должны извлекать из него полезный урок. Давайте положим себе за правило — один час бодрствовать с Господом, молиться Господу Иисусу Христу. А если совесть, возбужденная действием благодати, повелит, то можем приложить к этому еще один час, потом еще час, и получится три часа, как те молитвы, которые совершал Спаситель. Для монаха, живущего в общежительном монастыре, три часа Иисусовой молитвы — это прекрасно и достойно. Но если кто совсем ослабел в духовном делании, то пусть начнет хотя бы с одного часа.

Вот таким простым способом, основанным на Евангелии, мы можем выйти из нерадения, хотя бы предавались ему значительное время. Начнем исправляться — один час будем бодрствовать с Господом Иисусом Христом.