Сегодня мы побываем в швейной мастерской. Мы расскажем о том, как сестры нашли старинный монашеский клобук, как они научились вышивать иконы и о многом другом.

Десять лет назад возродившаяся община Ново-Тихвинского монастыря, пока еще очень маленькая, делала начальные шаги. И каждый шаг сопровождался большими трудностями. Нелегким делом было научиться шить одежду для сестер. А изготовить монашеский клобук? Это еще более сложная задача, если нет человека, который научил бы этому. И вот Сама Небесная Игумения подала Свою помощь.

Промыслительным образом настоятельница возрожденного монастыря матушка Любовь познакомилась с почтенного возраста монахиней Николаей, которая оказалась – ни много, ни мало – рясофорной послушницей схиигумении Магдалины. Затаив дыхание, слушали новая настоятельница и молодые сестры рассказы о том, как в 30-е годы втайне от властей безбожного города жила общинка сестер разоренного монастыря. Руководила ею схиигумения Магдалина (Досманова). Монастырь был закрыт, но монашеская жизнь продолжалась, и – что самое поразительное – новые девушки, выросшие при советской власти, вступали на спасительную стезю. Как утешили и поддержали тогда эти рассказы новых насельниц! Передала матушка Николая и некоторые вещи, оставшиеся от матушки Магдалины, и в их числе – клобук – головной убор монахини. С благоговением рассматривали сестры атрибут монашеской жизни, от которого веяло стариной. И не просто стариной, которой полны музеи. Есть в лексиконе верующих людей емкое слово: намоленный. Словами объяснить его трудно, но душой всякий может почувствовать, что оно значит.

Итак, перед первыми монастырскими швеями была поставлена трудная задача: научиться шить такие клобуки. Выкройку не удавалось сделать до тех пор, пока одна решительная мирянка не распорола швы благоговейно хранимой реликвии. Красивая старинная форма клобука, наконец, легла на бумагу. Одновременно разгадывали секрет мягкой оторочки, облегающей клобук по краям. К удивлению, то, что принимали за легкий мех, оказалось сделано из тонких нитей! Как же это повторить? Учиться этому рукоделию нужно долго, достойного учителя нет, а главное, времени. Старинное рукоделие требовало бы слишком много не дней, а месяцев. А рабочих рук и без того не хватает. Тогда решили эту деталь выполнять по-своему: использовать настоящий мех. И если сейчас сравнить фотографии монахинь нынешнего и дореволюционного Ново-Тихвинского монастыря, то клобуки покажутся идентичными.

Вот с этой-то интереснейшей задачи – изготовления клобука, повторяющего вид дореволюционного, - и началось становление швейной мастерской, которая за десять лет значительно выросла и в численном отношении, и техническом, и творческом. И задачи здесь решают все более сложные. Рассказывает инокиня Севастиана:

- Сначала в швейной мастерской работало всего несколько сестер. Они учились шить церковные облачения для священнослужителей. С этого собственно и началась наша вышивка. Для облачений нужно много крестов, на каждый комплект около десяти. Сестры стали думать: как быть? Ведь хочется вышить красивые кресты. Сначала у нас появилась маленькая бытовая машинка, а несколько лет спустя – настоящие вышивальные станки с программным управлением.

Сейчас у многих приходов появилась возможность украсить храмы. Всего несколько лет назад приходы были очень бедны и радовались самой обычной шелковой крестовой ткани. А теперь есть возможность придать богослужению более торжественный вид. Поэтому у нас достаточно много заказов: и на вышитые облачения для священнослужителей, и на облачения храмовые.

- Я вижу большой вышивальный станок. Что на нем сейчас вышивается?

- Это схима. Обычно ее вышивают вручную, и поэтому вышивка бывает достаточно простая. На машине можно сделать более сложную вышивку. Схима – это вообще непростое дело. Чтобы мы смогли ее вышить, трудилась вся иконописная мастерская. Они искали какие-то книги, материалы, чтобы понять, что же должно быть на схиме. Сейчас ведь в большинстве случаев все это утрачено. Труды иконописцев не пропали даром. Сейчас у нас есть схима, которая практически не имеет аналогов.

Вообще, наша работа всегда начинается с работы иконописной мастерской. Мы с ними связаны теснейшим образом, без них почти ничего не делается. Это естественно: сначала должен быть сделан рисунок, а потом мы по нему вышиваем. После того как икона вышита, иконописцы проверяют, правильно ли мы подобрали цвета, как выглядит композиция. Если они делают какие-то замечания, мы исправляем работу.

Вышитые иконы, также как и писаные, всегда притягивают взгляд. Мне, например, всегда интересно смотреть на иконы, даже на те, которые я сама вышивала. В этом году на праздник Тихвинской иконы Божией Матери, мы вышили хоругви с иконами. Во время крестного хода я на них смотрела, просто глаз оторвать не могла. Я совсем не помнила, что это моя работа, просто смотрела на иконы – красивые!

- Несмотря на то, что у Вас вышивает машина, творческий процесс у вас довольно напряженный.

- Конечно, машина выдает только конечный результат. Сначала мы должны создать программу. Это, безусловно, занимает гораздо больше времени, чем собственно машинная вышивка. Машина крутит свои обороты в минуту, а нам нужно вышить. Именно вышить, хоть и на компьютере. Мы раскладываем изображение на стежки, учитывая цвет, направление, тип каждого стежка. Что-то можно сделать быстро, но некоторые детали – лики, глаза, нос, губы – требуют тщательнейшей проработки, мы двигаем каждый стежок. Традиционно в ручном шитье для ликов используется не так уж много цветов. А вот в древности, в византийском искусстве было такое направление в вышивке – имитация писаных икон. Там цветов использовалось гораздо больше. Мы пытаемся возрождать это направление. На одну икону у нас идет несколько десятков цветов и делается несколько слоев вышивки. Это очень кропотливая, длительная работа – от нескольких дней до нескольких недель на одну икону.

- Используете ли вы старинные образцы?

- Конечно, в фондах музеев, мы видели много интересных образцов. Но самые прекрасные, роскошные, где в вышивке используются жемчуг, камни, металлические элементы с гравированными иконами, мы повторить не можем. Вышитые облачения ХVIII – XIX века нам тоже не совсем подходят. Они, скорее, являются образцами западноевропейского искусства, чем православного. Мы копируем с них лишь некоторые орнаменты, и то частично. Но есть и такие облачения, которые можно копировать полностью. Наш духовник, схиархимандрит Авраам, так и советует делать – брать хороший образец и просто делать с него копию. Пока мы идем по такому пути. Для нас важно хотя бы близко подойти к тому уровню, который был в древнем искусстве.

- Какое изделие для вас самое сложное?

- По разработке, конечно, сложнее всего архиерейское облачение. Сейчас у нас в работе очень сложное облачение – "Литургия Ангелов". Есть такие фрески в монастыре Хора – очень красивые, просто неописуемо красивые. Это облачение все будет в Ангелах! Множество ликов, множество фигур. Будет на что посмотреть.

- В вашей мастерской очень серьезная техника. Наверно, бывают и поломки, и другие неприятности. Как вам удается избежать ропота?

- Если ты поддался этому греху, то, как только ты это заметил, сразу нужно каяться и молиться. Нам не устают об этом напоминать и духовник, и настоятельница, и старшие сестры. Всегда нужно помнить о молитве. При таком напряженном ритме работы, особенно, когда работы много, когда есть срочные заказы, в какие-то моменты волей-неволей отвлекаешься. Но как только наступает спокойный момент, у нас обязательно (такое благословение дано всем послушаниям) читается вслух Иисусова молитва. Даже если ты забыла молиться – сестра рядом молится, вспоминаешь.

- А в случае удачи? Как можно подавить в себе тщеславие?

- Я даже затрудняюсь на этот вопрос ответить. Мы больше думаем о деле. Когда я прихожу на послушание – не зря называется "послушание" – я знаю, что мне нужно сделать какую-то работу, и сделать хорошо, насколько я могу. Допустим, художник думает: "Мне надо написать такую картину, чтобы все удивились". У нас изначально нет такой задачи. Кроме того, мы вторые после иконописцев. Все делаем по их эскизам. Конечно, я со своей стороны тоже стараюсь. Вышивка – это не совсем иконопись. Тем не менее, это и не совсем моя работа. Я повторяю их работу. Это тоже не особенно способствует гордости. Наконец, мы видим, как быстро развивается швейная мастерская – ведь прошло совсем немного лет, у нас не было ничего, а сейчас три вышивальных машины, много компьютеров. Любую сестру спроси, она скажет: "Если Бог не поможет, такого никогда не будет". В монашеской жизни часто бывает: если не соберешься, не помолишься, то и работа не пойдет. А если ты с молитвой работала, значит, помнишь, что трудилась для Бога. Значит, чем тут гордиться?

Прослушать аудиозапись