Ново-Тихвинский женский монастырь г.Екатеринбург
  [Наш почтовый ящик]    Адрес: 620144 г. Екатеринбург ул. Зеленая роща, 1   [Версия для печати]    
поиск обратная связь

English Version
Српска верзија

О монастыре
Храмы обители
Требы
Будни и праздники
Святыни
Мастерские
Иконописная
Швейная
Издательство
Переводческий класс
Певческий класс
Библиотека
Церковноисторический кабинет
Просфорня
Монашеский путь
Духовник обители
Подворье в Меркушино
Социальные проекты
Фотоальбом
Библиотека
Открытки
Аудио и видеосюжеты
СМИ об обители
Контакты и реквизиты

Телефон для паломниц, желающих потрудиться в обители и познакомиться с монашеской жизнью:
8-912-22-76-151

Паломничество в Меркушино (размещение, питание): 8-902-87-46-002

ЗАКАЗАТЬ ТРЕБЫ
О ЗДРАВИИ
И УПОКОЕНИИ


22.12.2023
Обновлены актуальные нужды социальной службы
02.12.2023
Изменено расписание богослужений в храме св. Александра Невского
26.11.2023
Появился устав трапезы в Рождественский пост
24.11.2023
В разделе "Будни и праздники" появился рассказ "Самое удивительное чудо, или Как изменить мир"
Архив новостей


Книги издательства

«Вера помогает во всем». Жизнь и подвиг князей Константиновичей

Князья Императорской крови Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи приняли мученическую смерть ровно 100 лет назад, 18 июля 1918 года, в Алапаевске. Незадолго до этого, одному из них, Игорю Константиновичу, предлагали скрыться с чужим паспортом, ответил: «Я не сделал ничего худого перед Родиной и не считаю возможным прибегать к подобным мерам». Это мог бы сказать и каждый из князей Константиновичей: они не только не сделали ничего худого перед Родиной, но наоборот, служили ей с горячей любовью.

«Среди Романовых религиозностью отличалась Императорская семья и наша»

Князья императорской крови Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи были правнуками императора Николая I и происходили из второй ветви династии Романовых – «Константиновичей», по имени ее основателя великого князя Константина Николаевича.

Их отцом был Константин Константинович, человек глубоко и разносторонне образованный. Он был главным начальником военно-учебных заведений, а также президентом Петербургской академии наук. Это был единственный в истории России случай, когда Академию наук возглавлял член Царствующего дома. Великий князь был также известен как талантливый поэт, переводчик, драматург, писавший под псевдонимом К. Р. При этом он был человеком живой и сильной веры. Он писал в 1900 году: «Митрополичью обедню мы с Митей (великим князем Дмитрием Константиновичем – Сост.) простояли как вкопанные, как солдаты в строю. Мы с ним воспитаны в церковности и любим наши православные богослужения». А его младшая дочь Вера впоследствии вспоминала: «Среди Романовых религиозностью отличалась Императорская семья и наша. А остальные – кто как».

Еще в юности великий князь мечтал о браке лишь с православной девушкой. Во время паломничества по Святой земле он дважды просил архимандрита Антонина (Капустина) «помолиться Богу, чтобы ему попалась жена православная». Но случилось так, что его избранница, принцесса Елизавета Саксен-Альтенбургская, при вступлении в брак отказалась принимать православие. Константин Константинович записал в дневнике: «У нас был тяжелый разговор. Мне было больно, так больно, что я не знал, куда деваться от тоски, и обращался с молитвой к Господу. И кому досталось такое испытание? Мне, который прежде уверял, что не женится на неправославной!»

Великий князь решил уступить религиозным убеждениям невесты, однако твердо решил, что его дети будут воспитываться только в православии. Супруга до конца жизни так и не перешла в Православную Церковь, однако, как писала в своих воспоминаниях одна из дочерей, «она не только не препятствовала отцу воспитывать детей в заветах православия, но всячески его в этом поддерживала».

От этого брака родилось девять детей: сыновья Иоанн, Гавриил, Константин, Олег, Игорь, Георгий и дочери Татьяна (впоследствии приняла постриг в монашество с именем Тамара и стала игуменией Вознесенского монастыря на Елеонской горе), Наталья и Вера. Воспитание юных князей проходило в традициях, заложенных в семье Константиновичей еще их дедом. Вся детская половина Мраморного дворца была оформлена в русском стиле и украшена иконами, портретами представителей династии Романовых и духовенства. Няни у детей были только русские. Они читали им русские сказки и пели русские песни, рассказывали о житиях святых. Много лет спустя князь Иоанн с благодарностью писал отцу: «Вы меня с мамá любили очень, всё для меня сделали. Я стал русским по душе человеком, не только по названию, а в действительности, чему я очень рад. Поселили меня в русских комнатах, окружили всем русским».

Князь Гавриил вспоминал: «Отец требовал, чтобы мы знали наизусть тропари двунадесятых праздников и читали их в положенные дни. В молельной у отца в Мраморном дворце, между кабинетом и коридором, висело много образов и всегда теплилась лампада. Каждый день приносили в молельню из нашей домовой церкви икону того святого, чей был день. Нас часто водили в дворцовую церковь и причащали».

С самого раннего возраста князей учили любить богослужение и внимательно его изучать. «Всю службу дети следят по книгам, – писал в дневнике великий князь Константин, – для чего Олегу и Игорю устроен в церкви небольшой аналой; эти малыши отлично справляются, отыскивая в книге, что читают, несмотря на большие пропуски». «Воскресенье, 14 января 1907 года. В церкви в алтаре прислуживал Иоанчик, апостол читал Костя, свечи выносили Олег и Игорь, а ставил и убирал аналой Гаврилушка. У них на всё это заведена очередь».

Когда однажды Иоанн не попал к заутрене, то расценил это как наказание, посланное ему Богом за то, что он не подготовился к опросам по Закону Божию и истории. Искренне каялся он, если допускал невнимание к богослужению. «Я больше отворял дверь батюшке и диакону, чем молился», — писал он как-то отцу. Помешать присутствовать на службе в храме князьям-братьям могла только болезнь или непогода. «Братья мои, вспоминала их младшая сестра княжна Вера Константиновна, — с юных лет прислуживали и читали в церкви».

Все князья Константиновичи очень почитали святого праведного Иоанном Кронштадтского, который не только духовно окормлял семью, но и принимал активное участие в ее широкой благотворительной, попечительской и храмоздательной деятельности. Молодые Константиновичи с детства познали силу его молитв. Он ежемесячно приезжал к их бабушке – великой княгине Александре Иосифовне, и, как вспоминала ее внучка, однажды великая княгиня исцелилась по молитвам кроншатдсткого пастыря: «Когда бабушка умирала, отец Иоанн Кронштадтский был вызван в Стрельну. В ожидании отца Иоанна нас выстроили в ряд, внизу. Иоанчик и Гаврилушка не выдержали, подбежали к нему. Он держал их головы, они ласкались к нему. Держа их, он гладил их, смотрел на нас и говорил про них: “Вот это благочестивые дети”. Дети стали свидетелями того, как бабушка исцелилась по его молитвам у ее одра. Прожила она еще восемь лет, пережив своего исцелителя».

Общались юные князья Константиновичи и с оптинскими старцами. Весной 1887 года великий князь Константин Константинович одним из первых в доме Романовых посетил Оптину пустынь. А в 1901 году вся семья проживала некоторое время в селе Нижние Прыски Калужской губернии: это место было выбрано именно из-за близости к Оптиной. Константиновичи посещали оптинские службы, дети исповедовались у старца Иосифа. «Днем собрались пешком в Оптину пустынь, — писал великий князь Константин Константинович. — Пошли в скит к старцу отцу Иосифу. Иоанчику было стыдно за свое дурное поведение накануне, в чем он мне и признавался. У старца я одним ухом слышал, как мальчик каялся, что непослушен, плохо учится и невнимателен; старец говорил Иоанчику так ласково и любовно, что надо быть прилежным, повиноваться родителям и чаще Богу молиться».

«Вера помогает во всем». Князь императорской крови Иоанн Константинович

Больше всего воспоминаний сохранилось о первенце великого князя Константина, самом старшем из князей Константиновичей, пострадавших в Алапаевске, – князе Иоанне, который родился 23 июня 1886 года.

Князь Иоанн уже в отрочестве пел и читал на клиросе, к 17-летнему возрасту стал настоящим знатоком церковного пения и регентовал на клиросе, а в 18 лет начал сам сочинять духовную музыку. Свое первое духовное сочинение «Милость мира» он посвятил отцу.

Вместе с отцом и дядей Дмитрием Иоанн посещал строгие уставные богослужения в Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, находившейся недалеко от Константиновского дворца в Стрельне, где наслаждался хорошим церковным пением. Монастырские напевы были предметом особого попечения еще настоятеля этой пустыни архимандрита Игнатия (Брянчанинова), который заботился о сохранении старинных церковных мелодий.

Князь Иоанн под руководством знаменитого профессора Санкт-Петербургской консерватории Н. Н. Кедрова организовал свой хор, в котором сам стал регентом. В 1913 году князь с радостью писал о своем начинании отцу: «От хора своего я в неописуемом восторге. Пели мы на крестопоклонной неделе у царя в церкви сводного полка. Государь сказал: “Я думал, что это простой хор, но это прекрасный хор”, очень был доволен». Пел и регентовал во время богослужений князь Иоанн от всей души.

Князь Иоанн Константинович окончил кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище, а в 1908 году Государь Николай II назначил его своим флигель-адъютантом. Молодой князь писал родным: «Мне нужно много работать, чтобы сделать полезное для Отечества, да не мне одному, а всему молодому поколению России. Если много работать, то можно многое сделать». Вместе с тем князь Иоанн Константинович не надеялся лишь на свои силы, но всегда просил помощи у Бога, уповая во всем на Него и предавая свою жизнь в Его волю. Он писал родителям: «Надейся на Бога, а сам не плошай, как говорит наш народ. Вот и я дело буду делать и стараться просить у Бога помощи». «Я верю, что без Бога жить нельзя, я в Него сильно верю».

Между тем, родители его стремились к тому, чтобы их первенец вступил не только в равнородный, но и в безупречный брачный союз. Мать князя в качестве кандидатуры предложила дочь короля Сербии Петра — королевну Елену. Возможно, одним из решающих доводов при выборе невесты стало ее православное вероисповедание: это было исключительно важно как для Иоанна, так и для его отца. Королевна Елена была очень религиозна, любила молитвенное уединение и паломничества. С 1890 года она часто и подолгу жила в России, где одно время училась в Смольном институте, благодаря чему свободно говорила на русском языке и отлично понимала русскую жизнь.

По свидетельству современников, королевна Елена была решительной, целеустремленной, но в то же время в ее характере отмечали удивительный такт, нежную кротость, отзывчивость, ласковость, доброту и простоту в обхождении, благодаря чему ее называли «тихая Елена». В сербском народе она была очень популярна благодаря многочисленным делам милосердия. Искренне переживая за русских в годы русско-японской войны, она следила за ходом военных действий. Когда стало ясно, что война затягивается, под ее покровительством был организован комитет белградских дам для сбора пожертвований в пользу русских раненых. За дела милосердия она была пожалована знаком отличия Красного Креста 1-й степени.

Таким образом, желание самого князя Иоанна совпало с планами родителей и политическими соображениями, и очень скоро они с Еленой Петровной с согласия Государя были помолвлены. «Она славная, простая, ласковая, приветливая», — отметил великий князь Константин Константинович в дневнике в день приезда принцессы. На свадьбе 21 августа 1911 года был сам Государь и все его дети. Не желая нарушать правила благочестия, при входе в храм Иоанн Константинович с разрешения Государя снял свой палаш, хотя на придворных свадьбах снимать оружие не было принято…

Короткий срок совместной земной жизни, выпавший молодым супругам, был заполнен множеством богоугодных дел, в которых княжна Елена принимала активное участие. Незадолго до Первой Балканской войны княжеская чета приняла участие в строительстве и благоукрашении церкви святого великомученика Георгия, служившей усыпальницей королевской династии Карагеоргиевичей. Во время Балканской войны семья Константиновичей морально и материально поддержала инициативу Елены Петровны ехать сестрой милосердия к театру военных действий во главе собственного санитарного отряда. Появление княгини Елены Петровны в форме российской сестры милосердия вызвало необычайное воодушевление в сербских войсках. Для простых солдат она стала символом нерушимого союза между Россией и Сербией.

В России князь Иоанн также занимался благотворительностью. Всего за 5 лет он успел построить несколько церквей: в поселке Тярлево-Глазово близ Павловска, в самом Павловске, в поселке Княжеская долина у станции Вырица (впоследствии этот храм был местом молитвенного подвига преподобного Серафима Вырицкого), а также храм в честь святой княгини Ольги близ Пскова.

7 января 1914 года у князя Иоанна родился первенец – Всеволод. Поскольку князь был особенно религиозен, братья по-доброму подшучивали над ним, что «его сын родится с кадилом в руке». Поэтому, как вспоминал князь Гавриил Константинович, они «заказали маленькое кадило и, как только Всеволод родился, ему вложили кадило в ручку. Так что Иоанчик впервые увидел своего сына с кадилом в руке».

Между тем мирное течение событий заканчивалось. Сообщение о мобилизации 17 июля 1914 года стало началом последнего периода жизни князя Иоанна и его братьев – периода войны и смуты, трагически закончившегося для всех представителей семьи Константиновичей.

Для братьев не возникло сомнений в том, что в трудное для России время их место – в действующей армии. Князь Иоанн перед отправкой на фронт предложил всем причаститься, для чего заказал в Павловской церкви раннюю обедню. Тогдашнее настроение братьев Константиновичей прекрасно отражено в дневниковых записках князя Олега: «Мы, все пять братьев, идем на войну со своими полками. Мне это страшно нравится, так как показывает, что в трудную минуту царская семья держит себя на высоте положения. Пишу и подчеркиваю это, вовсе не желая хвастаться. Мне приятно, мне только нравится, что мы, Константиновичи, все впятером на войне».

Князь Иоанн Константинович вместе с кузеном великим князем Дмитрием Павловичем служил в лейб-гвардии конном полку. В тяжелых военных условиях в полной мере проявилась его искренняя религиозность, любовь и милосердие к ближним. Великий князь Константин Константинович писал в дневнике: «Наш Иоанчик оказал столько внимания и заботливости, ухаживая за ранеными, что один из них – конногвардейский полковник Гартман, называл его просто святым, а жены и сестры раненых офицеров служили вчера за него молебен в Казанском соборе».

Офицер Б. Сергеевский впоследствии вспоминал: «Около месяца он жил среди нас, удивляя нас всех чрезвычайной дисциплинированностью в отношении старших и самым простым и сердечным отношением с младшими. Он всегда старался кому-нибудь помочь в его работе». В шутку солдаты называли князя «панихидный Иоанн», поскольку после каждой потери он стремился выполнить последний долг перед погибшими защитниками Родины: заботился о том, чтобы все были отпеты, совершались панихиды и заупокойные богослужения.

27 августа 1914 года князь Иоанн писал родителям: «Господь удивительно хранит меня. Я глубоко верю в Него и еще больше, чем раньше. Я здоров и глубоко верю, что Господь благословит нас, братьев. Трудно описать чувство, когда находишься в бою. Страх, который стараешься побороть... Я все время был ординарцем у начальника дивизии. Мог быть убит, как угодно. Шрапнели летели над головой, но Бог меня спасал. Если мы все живы, то, я считаю, что это благодаря тому, что я завещал, чтобы ежедневно шла литургия о здравии всех нас, братьев. Мне все равно, сколько это стоит. Вера помогает во всем. Во время войны особенно это чувствуешь».

Воинское служение Иоанна Константиновича было по достоинству оценено – он получил орден Владимира с мечами, выдаваемый только за участие в боевых действиях, а также Георгиевское оружие. Император Николай II писал великому князю Константину Константиновичу: «Все это время мысли Аликс и мои постоянно возвращаются к вам обоим, имеющим пять сыновей на войне. О том, как они служат и как они ведут себя, я имею весьма краткие, но прекрасные отзывы. Храни их Господь, и да поможет Он вам нести этот временный тяжелый крест».

27 сентября 1914 года геройски один из князей Константиновичей – Олег. Перед смертью он успел сказать близким замечательные, полные веры и любви к Родине, слова: «Это нужно было. Это поддержит дух. В войсках произведет хорошее впечатление, когда узнают, что пролита кровь царского дома».

Понеся тяжелую утрату, семья Константиновичей черпала силы лишь в молитве. После похорон князя Олега по повелению великого князя Константина и князя Иоанна в комнате почившего в Осташево каждый день служили панихиды. Совместные богослужения объединяли семью. Великий князь Константин Константинович писал в дневнике: «На хорах я видел перед собой спины Гаврилушки, Кости и Игоря. Рядом с последним стояла Вера. Иоанчик читал «Апостол» и управлял на клиросе своим хором, уменьшенным до 8-10 человек. Георгий, по обыкновению, прислуживал в алтаре».

В 1915 году у князя Иоанна родилась дочь Екатерина, а летом того же года семья понесла еще одну тяжелую утрату: скончался великий князь Константин Константинович. В дни его предсмертной болезни великая княгиня Елизавета Феодоровна передала хранившуюся у нее полумантию преподобного Серафима Саровского. 22 мая князь Иоанн лично доставил реликвию в Павловск. Принесение великой реликвии значительно улучшило самочувствие умирающего отца и позволило ему провести последние дни спокойно и без мучений.

После кончины отца князь Иоанн, как старший сын, унаследовал дворцовый комплекс Павловск и должен был заботиться о его содержании, несмотря на то, что, не будучи великим князем, получал от казны значительно меньшее содержание.

В условиях усугублявшегося в стране политического кризиса князь Иоанн все больше внимания уделял молитве и богослужениям. По его просьбе значительно увеличилось число богослужений в храмах Павловска и Петрограда.

В декабре 1916 года князь Иоанн Константинович сопровождал Государыню Александру Феодоровну и ее дочерей во время их поездки в Новгород. Вместе с ними князь Иоанн посетил 100-летнюю прозорливую старицу Марию Михайловну, которая, по воспоминаниям очевидцев, предсказала императрице ее будущий мученический путь.

«Мысли сами тянутся к Богу». Князь императорской крови Константин Константинович

Князь императорской крови Константин Константинович родился 20 декабря 1890 года. Крестным отцом у него стал сам Государь — император Александр ІІІ. С раннего детства князь Константин с глубоким благоговением относился к храму, молитве, традициям Церкви. Из его писем родителям видно, что самые важные события и яркие впечатления были связаны у него с православной верой.

С младенчества и до конца жизни князь Константин нежно любил сестру Татьяну. Брат и сестра много времени проводили в задушевных беседах. Почти девять лет Татьяна и Константин жили в одной детской: общие няни, воспитатели, занятия, молитвы. Впоследствии князя Константина присоединили для обучения к старшим братьям, и он особенно сдружился с Иоанном. Их объединяло сходство характеров: обоим были свойственны впечатлительность, ранимость, мечтательность, а также искренность, доброта, открытость и готовность принять другого полностью, даже с его недостатками.

Князь Константин получил традиционное для представителей императорской фамилии военное образование. Помимо военной деятельности, молодой князь задумывался о том, чтобы приносить пользу и в других сферах жизни. Он принимал посильное участие в семейных проектах строительства и благоустройства храмов.

Во время войны князь Константин проявил большой личный героизм, а также вел широкую благотворительную деятельность для нужд фронта. Вместе с князем Игорем он принимал участие в работе Всероссийского Союза деятелей по увековечиванию памяти героев войны и устройству школ-приютов для сирот павших воинов.

Он был также ктитором Троицкого собора лейб-гвардии Измайловского полка в Санкт-Петербурге, причем «за особо ревностную службу в должности ктитора» ему была пожалована от Святейшего Синода икона Всемилостивого Спаса

Тяготы войны, ежедневная гибель солдат и офицеров в боях, смерть родного брата не поколебали, а, напротив, укрепили веру князя Константина. Так, он писал с фронта своей тете, вдовствующей королеве Греции Ольге Константиновне: «За последнее время я стал, кажется, еще богомольнее, чем раньше. Как-то мысли сами тянутся к Богу».

В 1916 году князь Константин посетил Оптину пустынь, в которую приезжал и раньше. В этот приезд он побывал в скиту, беседовал со старцами. В скитской летописи сохранилась об этом следующая запись: «Скит посетил князь Константин Константинович… Высокий гость уклонился от встречи и подобающего его положению приема и, прибывши в монастырь, держал себя в полной неизвестности. Князь был в скиту запросто: осмотрел скит, был в храме и у старцев. Смирение, благоговение, искренняя религиозность и простота – достойны удивления».

Юный ктитор. Князь императорской крови Игорь Константинович

Князя Игорь Константинович родился он 29 мая 1894 года, его крестным отцом был Император Александр ΙΙΙ.

Великий князь Константин уделял большое внимание уделялось духовно-нравственному воспитанию князя Игоря. Когда мальчику было всего 5 лет, отец спрашивал у него в письме: «Хорошо ли ты молишься Богу или все делаешь прежние ошибки? Напиши мне это». В письме к матери маленький мальчик с сокрушением писал: «Какое большое значение имеют слова “Христос Воскресе”, а я их говорю без всякого внимания, иногда».

Игорь воспитывался вместе с самым близким ему по возрасту братом Олегом. Как вспоминала их няня, князь Олег благодаря своему веселому характеру, смелости и находчивости был всегда в центре внимания. Игорь же – более спокойный, вдумчивый, сентиментальный, ранимый. Он временами заражался от брата безудержной энергией, но не требовал от окружающих столь пристального внимания. Когда они играли вдвоем, именно князь Олег был инициатором всех игр: князь Игорь беспрекословно слушался своего старшего брата.

В десять лет князь Игорь был зачислен в Петровско-Полтавский кадетский корпус. Добрый и дружелюбный, скромный, внимательный к другим – таким запомнили юного князя Игоря все, кто с ним общался.

Любя церковное пение и обладая хорошим музыкальным слухом и голосом, князь охотно принимал участие в праздничных богослужениях. Князь Игорь настолько любил храм и богослужение, что уже в отрочестве был назначен ктитором походной церкви. Он с малых лет восхищался церковным убранством и, немного повзрослев, начал с увлечением собирать ценные иконы и церковную утварь.

Повзрослев, князь продолжал с большой любовью благотворить храмам, являлся ктитором церкви святой Марии Магдалины в городе Павловске и приписной к ней кладбищенской церкви святых Иоакима и Анны, выделял средства на ремонт местной церкви в Осташеве.

Начало Первой мировой войны было началом нового периода жизни князя Игоря. Князь Гавриил, находившийся на фронте вместе с Игорем и Олегом, писал матери: «Вот уже второй месяц, как мы уехали. Приходится иной раз тяжело. Бывает, что идем, идем весь день, с утра до темноты. Спим в мешках. Мы живем сейчас в покинутой избе. Устроились уютно, но очень просто. Игорь и Олег молодцами, очень веселые и бодрые».

Вместе с братом Константином Игорь Константинович принимал участие в работе Всероссийского Союза деятелей по увековечиванию памяти героев войны. Несмотря на серьезные денежные затруднения, он продолжал выполнять и обязанности ктитора церкви Павловского дворца.

После революции

Весной 1917 года, когда власть в стране перешла к Временному правительству, князья Константиновичи вынуждены были покинуть Константиновский дворец в Стрельне и Мраморный дворец в Петрограде, а в ноябре князь Иоанн окончательно оставил дворец в Павловске. Ввиду прекращения с марта получения денежных сумм, князьям пришлось прервать отпуск средств и на постройку храмов. Однако из своих и без того скудных средств Иоанн Константинович продолжал оплату богослужений.

Семья Константиновичей была по-прежнему глубоко и искренне предана свергнутому монарху. Несмотря на препятствия, Константиновичи пытались оказывать семье императора знаки внимания, которые позволили бы понять, что семья не оставила их в тяжелый момент. Например, в Вербную субботу Царской семье была передана посылка с пасхальным подарком от королевы Ольги Константиновны и княгини Елены Петровны – семь мраморных красных яиц с золотыми ободками.

Поскольку переписка мужчин – членов Дома Романовых – с семьей императора была в то время опасна (новое правительство могло усмотреть в ней заговор), в переписку с великой княжной Ольгой Николаевной вступила Елена Петровна. Простые, искренние слова поддержки были очень важны для семьи императора. 6 мая 1917 года, в день именин Государя, княгиня Елена Петровна написала великой княжне Ольге: «Дорогая моя Ольга! Как я была рада и тронута дорогими твоими строками. Горячо благодарю и радуюсь, что вы все опять здоровы. Очень беспокоилась, не имея от вас известий. Прошу передать дорогим родителям мой сердечный поклон. Да хранит вас Христос!». «Дорогая моя Ольга, – писала Елена Петровна в другой раз, – нежно благодарю за милую память и пожелания, которые меня глубоко тронули. Твоя крестная, Иоанн и я горячо вас обнимаем. Да хранит вас Христос». А 10 июля 1917 года, накануне именин великой княжны Ольги, княгиня Елена Петровна написала ей следующее: «Дорогая Ольга, от всей души Иоанн и я с детьми поздравляем тебя с Днем ангела. Дай тебе Господь всего наилучшего. Благодарю за милую открытку, полученную вчера. Нежно обнимаем, дорогая, кланяемся всем. Христос с тобой». А князь Иоанн сделал приписку: «Часто, часто вспоминаю Вас, дорогая Олюшка. Всей душой и мыслью с тобою. Храни тебя Господь. Твой Иоанн».

1 августа 1917 года семья императора навсегда покинула Царское село и выехала в Тобольскую ссылку. Однако связь Константиновичей с Царской семьей на этом не прекратилась. Великая княгиня Елизавета Маврикиевна продолжала переписку с императрицей, а княгиня Елена Петровна – с великой княжной Ольгой.

После Октябрьского переворота князья-братья Константиновичи не только не отошли от Церкви, но, напротив, стали еще религиознее. В газете «Петроградский голос» от 20 марта 1918 года (н.ст.) была опубликована статья «Бывший великий князь Иоанн и духовенство», в которой отмечалось, что «семья покойного великого князя Константина Константиновича проявляет ныне необыкновенное усердие к богослужению», и что князь Иоанн «принимал участие в молении, длившемся целую ночь, в Покровской церкви, которое совершал митрополит Вениамин. В беседе он высказывает сочувствие жизни и деятельности духовенства». Действительно князь Иоанн почти ежедневно посещал храмы Петрограда, близко общался с будущим священномучеником митрополитом Петроградским Вениамином (Казанским).

Высокие душевные качества и искренняя религиозность привели в конце концов к тому, что 3 марта 1918 года во время архиерейской литургии в Иоанновском женском монастыре на Карповке он был посвящен в иподиаконы. Об этом важном событии неоднократно упоминалось в письмах Царственных страстотерпцев. Так, в письме из Тобольска великая княжна Ольга Николаевна писала великой княгине Ксении Александровне: «Иоаннчик сделался иподиаконом, кажется, и пойдет дальше. Страшно доволен». В ответном письме великая княгиня Ксения Александровна писала государю Николаю II в Тобольск: «Он всегда говорил: “Не дай Бог, жена умрет, уйду в монастырь”».

Между тем, 26 марта 1918 года нескольким великим князьям и князьям императорской крови было выдано предписание о высылке из столицы. В начале апреля князья Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи отправились в Вятку. В ссылку за Иоанном Константиновичем, оставив детей на попечение бабушки, добровольно последовала Елена Петровна.

Князья проживали в доме купчихи Савинцевой, им была предоставлена относительная свобода. Князь Иоанн руководил хором во время богослужений в местном женском монастыре. Регулярное посещение ссыльными князьями церквей, их религиозность вызывали сочувствие у горожан, от которых стали поступать требования об их освобождении. Поэтому через месяц решено было отправить их еще дальше.

Следующим местом ссылки стал Екатеринбург, куда они приехали 3 мая 1918 года. Сразу по приезде князья спросили у охраны разрешения посетить кафедральный собор. Разрешение было дано.

В Екатеринбурге князья вынуждены были поселиться в гостинице, которую содержали наследники купца Атаманова. Служащий П. А. Леонов впоследствии рассказывал, что князь Игорь Константинович обратился к нему с просьбой о помощи в поиске жилья, поскольку останавливаться в гостинице им было уже дорого. П. А. Леонов действительно смог найти комнаты, однако жилищный комиссар А. Н. Жилинский не только не дал своего разрешения, но грубо, злобно накричал на Леонова: «Пусть живет по гостиницам! У них денег много! Они всю Россию обворовали». Пришлось всем, в том числе и князю Владимиру Палею, приехавшему в ссылку вместе с князьями Константиновичами, ютиться в одной комнате. Князь Палей сетовал, что может писать стихи лишь по ночам, – когда все улягутся и станет тихо.

Как и в Вятке, князьям была предоставлена относительная свобода – возможность посещать храмы и совершать под присмотром прогулки по городу. Однако это вызывало недовольство властей. П. А. Леонов передавал слова Игоря Константиновича: «Я чувствую, что нам здесь жить не позволят. В Вятке к нам тоже хорошо относилось население. Нас оттуда перевели сюда. Отсюда тоже переведут».

Несмотря на тяжелые условия, князья сохраняли спокойствие духа, твердость и бесстрашие. Леонов, который несколько раз посещал князя Игоря, вспоминал: «Я предлагал ему скрыться и предлагал свой паспорт. Игорь Константинович говорил, что он не сделал ничего худого перед Родиной и не считает возможным поэтому прибегать к подобным мерам».

8 мая 1918 года из Москвы в Екатеринбург были высланы великая княгиня Елизавета Феодоровна с крестовыми сестрами Варварой Алексеевной Яковлевой и Екатериной Петровной Янышевой, куда и прибыли через три дня. Поселилась великая княгиня вместе с келейницами также в меблированных комнатах наследников В. Я. Атаманова.

В тот же день, 11 мая, президиумом Уральского областного совета было принято постановление о том, чтобы «всех лиц, принадлежавших к царствовавшему до революции дому Романовых… выслать вместе с их семьями в г. Алапаевск под надзор местного совета».

20 мая «бывшая великая княгиня» и «бывшие великие князья» были уже в Алапаевске. Местом их размещения стало здание напольной школы на окраине города. Сначала ссыльным разрешено было выходить в город, гулять, посещать храмы. Все жили в согласии, вечера проводили за совместным чтением Евангелия, Библии, книг из местной библиотеки, а потом Иоанн Константинович читал для всех в комнате Елизаветы Федоровны вечернее правило. Елизавета Феодоровна хорошо знала всех трех братьев-князей с самого их младенчества, так как великий князь Константин Константинович был близким другом ее мужа великого князя Сергея Александровича, и они дружили семьями. И в эти предсмертные дни, когда все уже предчувствовали свою скорую гибель, она, несомненно, смогла еще больше укрепить их в вере, помочь им принять смерть истинно по-христиански: безропотно, смиренно и с молитвой на устах. Ни один из братьев не оказывал сопротивления, но все они шли навстречу смерти осознанно и с глубокой верой.

В середине июня князем Иоанном Константиновичем и Еленой Петровной было принято решение о том, что она должна съездить навестить детей в Петроград, и она выехала в Екатеринбург.

Между тем, 21 июня под предлогом предотвращения возможного побега в Напольной школе произошло резкое ужесточение режима. Прогулки были отменены, ограничена доставка провизии, отобраны деньги и документы. По воспоминаниям поварихи А. С. Кривовой, красноармейцы из охраны стали более грубыми и придирчивыми, некоторые из них врывались к князьям по ночам каждый час и производили обыски в комнатах.

Прибыв в Екатеринбург и узнав, что ее супруг переведен на тюремный режим, княгиня Елена попыталась сразу же вернуться в Алапаевск, однако ей это не позволили. Присутствие иностранной подданной, за которую ходатайствовали иностранные посольства, было явно нежелательным. Елена Петровна была задержана, содержалась в изоляции в Екатеринбурге, затем была переведена в Пермь, из Перми в Москву. Только в декабре 1918 года при содействии норвежского атташе и других иностранных дипломатов было получено решение президиума ВЦИК о ее освобождении и выезде в Норвегию, где ее ожидала великая княгиня Елизавета Маврикиевна и дети. Князя Иоанна к тому времени уже не было в живых.

Злодейство совершилось 18 июля 1918 года в день обретения честных мощей преподобного Сергия Радонежского. Алапаевских мучеников вывезли за город и там, в 18-ти километрах от Алапаевска, вблизи поселка Нижняя Синячиха, зверски убили.

При приближении к шахте узникам предложили сойти с подвод под предлогом того, что впереди — взорванный мост. Их подвели к шахте и, вероятно, оглушая ударами по голове (при экспертизе у всех убиенных были обнаружены однотипные повреждения черепа), стали сталкивать туда живыми. Первой сбросили великую княгиню Елизавету Феодоровну, затем — ее келейницу Варвару Яковлеву и всех остальных (только в черепе Великого Князя Сергея Михайловича было обнаружено пулевое отверстие – вероятно, он оказал сопротивление и был убит выстрелом в голову). Как выразился впоследствии один из убийц, Говырин, они поступили с узниками «не совсем культурно, сбросали живьем…».

Палачи, вероятно, рассчитывали, что их жертвы упадут на дно шахты и разобьются, так как это была одна из самых глубоких шахт (около 60 метров), но не учли, что в ней оказались внутренние выступы на глубине от 3 до 16 метров: страдальцы упали на них и скончались не сразу. Князь Иоанн Константинович и великая княгиня Елизавета Феодоровна оказались в эти минуты рядом. Убийцами было брошено в шахту несколько пироксилиновых шашек и гранат, но взорвалась только одна из них. «Из-под земли мы услышали пение! – вспоминал позже участник убийства В. Рябов. – Жуть охватила меня. Они пели молитву “Спаси, Господи, люди Твоя!” Гранат у нас больше не было, оставлять дело недовершенным было нельзя. Мы решили завалить шахту сухим хворостом, валежником и поджечь. Сквозь густой дым еще некоторое время пробивалось наверх их молитвенное пение».

На момент кончины князю Иоанну было 32 года, князю Константину 28 лет, князю Игорю – 24 года.

Лишь после того, как в сентябре Алапаевск был занят войсками белых, начался многотрудный поиск останков мучеников.

10 октября извлекли останки князей Константина и Игоря, 11-го – князя Иоанна. У всех на груди были образки, крестики, в карманах одеждах – молитвы или акафисты, маленькие иконки, у князя Иоанна еще камертон.

18 октября в Екатерининском храме Алапаевска 12 священников отслужили соборне заупокойное всенощное бдение, а на следующее утро из Свято-Троицкого собора вышел многолюдный крестный ход. В Екатерининской церкви отслужили панихиду. Затем, подняв гробы, понесли их с пением «Святый Боже» сначала к напольной школе, где была отслужена лития, а потом в собор, в котором были совершены заупокойная Литургия и отпевание. «Многие плакали навзрыд», — вспоминал игумен Серафим (Кузнецов).

В июле 1919 года, поскольку к Алапаевску вновь подходили красные, тела мучеников были вывезены игуменом Серафимом в Читу, далее – в Пекин, где их временно поместили в одном из склепов на кладбище Русской духовной миссии. Затем специальный склеп был устроен под амвоном кладбищенской церкви Серафима Саровского, в который и поставили все восемь гробов. Через восемь месяцев гробы великой княгини Елизаветы Феодоровны и крестовой сестры Варвары были отправлены в Иерусалим, а останки князей остались в Пекине.

В начале октября 1943 года был произведен осмотр останков, в котором участвовали 12 членов специальной комиссии. По словам очевидца, иеромонаха Николая, было установлено, что тела князей не были повреждены тлением, от них не было запаха, и на их одежде не было плесени, хотя они пролежали 25 лет, причем несколько лет в дырявых гробах. В гробу князя Игоря Константиновича нашли незабудку, которая была свежей, как будто была только что сорвана в поле.

В 1957 г. по распоряжению посла СССР в КНР П. Ф. Юдина, крайнего догматика-марксиста, храм, где в склепе покоились останки князей, был снесен, а на его месте разместилась детская площадка и другие постройки посольства. Таким образом, точное место захоронения алапаевских мучеников в настоящее время остается неизвестным.

«Хотя многое служит для нас руководством к лучшей жизни и многое назидает в добродетели, — пишет святитель Григорий Богослов, — и пророки, и апостолы, и сами страдания Христа, однако же при столь многих и превосходных наставниках не менее поучительны для нас мученики — эти совершенные жертвы, это проповедование истины». Так и праведная благочестивая жизнь князей императорской крови Иоанна, Константина и Игоря Константиновичей, их стойкость в вере и мужество в испытаниях, несомненно, достойны нашей благоговейной памяти и подражания.



Calendar
  Март 2024   Предыдущий месяц Следующий месяц
ПНВТСРЧТПТСБВС
  1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31

Устав трапезы
в Рождественский пост

Расписание богослужений
в храме св. Александра Невского

Расписание богослужений
в храме Всемилостивого Спаса

Схимонахиня Николая

Выставка "Сестры Ново-Тихвинского монастыря в период гонений"

Память священномученика Константина Меркушинского

Поездка к Аннушке

Наша небесная сомолитвенница

Панихида в день памяти новомучеников и исповедников Российских"

перейти к разделу
Как исцелиться от обидчивости


Блажен монах, который соблюдает заповеди Господни и имеет попечение о трех вещах: об упражнении в молитве, о рукоделии и размышлении.
Прп. Ефрем Сирин







Вышивка

Выражаем благодарность компании «Наумен» за разработку и поддержку сайта


[ Главная | Жизнь обители | Монашеский путь | Паломничество | Календарь | Благотворительные проекты | Фотоальбом | Библиотека | Открытки | СМИ об обители | Карта сайта | Контакты и реквизиты | Наши баннеры ]

Все иконы, представленные на сайте, написаны сестрами монастыря

Благословляется публиковать материалы сайта только со ссылкой на sestry.ru

Карта Сбербанка
2202 2036 2625 7465 Татьяна Юрьевна С.
Просьба указывать,
на что перечисляется пожертвование:
"на требы";
"на социальный отдел"
и т.д.



Творчество,христианство,православие,культура,литература,религия   Rambler's Top100 Рейтинг ресурсов УралWeb