История монастыря — это не двести лет прошлого, а двести лет настоящего

Интервью с настоятельницей Екатеринбургского Ново-Тихвинского женского монастыря игуменией Домникой

В июле этого года исполнится двести лет со дня основания крупнейшей обители на Урале — Ново-Тихвинского женского монастыря. Чтобы узнать об истории создания монастыря и о его сегодняшем дне, мы обратились к настоятельнице обители, игумении Домнике (Коробейниковой). Разговор получился гораздо более развернутым, чем мы ожидали, и вышел за рамки обычного «юбилейного» интервью.

- Матушка Домника, из летописи вашей обители можно узнать, что в начале XX века в Ново-Тихвинском монастыре было более тысячи насельниц и около двадцати мастерских. Цифры, честно сказать, поразительные. Как вы считаете, что помогало монастырю в те годы столь успешно развиваться?

- Мне кажется, хорошие духовные основы. Общежительный монастырь как многоэтажный дом: чем лучше фундамент, тем крепче будет держаться. Внешнее благополучие любого монастыря зависит от внутреннего, поэтому первая настоятельница, игумения Таисия (Костромина) старалась благоустроить обитель прежде всего духовно. Когда монастырь только создавался, надо было много работать: строить помещения, обрабатывать землю, обустраивать хозяйство, — и легко было поддаться соблазну на первое место поставить телесный труд. Но игумения Таисия верила, что если сестры будут больше молиться, то в устроении обители будет помогать Сам Господь. Она, например, добилась того, чтобы богослужения в обители совершались ежедневно, — а это было далеко не в каждом монастыре. Кроме того, она очень тщательно подошла к составлению монастырского устава. Казалось бы, для молодой обители было гораздо проще взять уже готовый, типовой устав. Но игумения Таисия этим не удовлетворилась. Не жалея времени и сил, она ездила в длительные паломничества по известным благоустроенным монастырям, беседовала с опытными в духовной жизни старцами в Киеве, Сарове. В то время редкие обители России придерживались строгого общежительного устава, и именно благодаря своему уставу эти монастыри наиболее процветали в духовном отношении. Главными правилами были общая трапеза, общее имущество, общая молитва – всё это создавало в обителях истинно монашеский дух братской любви, единства, нестяжания и послушания. Эти же правила стали ядром устава Ново-Тихвинского монастыря, и думаю, именно это привлекало в него души, ищущие спасения.

- В какой мере сохраняет и поддерживает прежние традиции нынешняя обитель? Чувствуете ли вы себя преемниками дореволюционного Ново-Тихвинского монастыря?

- Мы действительно чувствуем с прежней обителью теснейшую духовную связь: можно сказать, что мы привились к ней, как молодая веточка к могучему дереву.

Пятнадцать лет назад, когда Ново-Тихвинский монастырь еще только начал возрождаться, нам посчастливилось познакомиться со схимонахиней Николаей (Засыпкиной). Она была духовной дочерью схиигумении Магдалины (Досмановой), последней дореволюционной настоятельницы монастыря. Матушка Николая рассказала нам о том, какие наставления давала сестрам схиигумения Магдалина, и дух этих наставлений оказался нам удивительно близок. Мы узнали, что в обители существовала практика умного делания, Иисусовой молитвы. Схиигумения Магдалина советовала читать сестрам те же святоотеческие книги, которыми сейчас руководствуемся и мы, и вообще старалась укоренить сестер в святоотеческой традиции.

Сама матушка Николая также оказалась нам очень близка по духу. Было такое впечатление, будто мы общаемся с родным человеком, будто она живет в нашем монастыре. Встреча с ней была глубоко знаменательна, мы получили подтверждение тому, что мы не созидаем какой-то совершенно новый монастырь, а именно возобновляем прежний. Мы почувствовали, что схиигумения Магдалина как будто благословила нас на возрождение Ново-Тихвинского монастыря.

- Если продолжить сравнение общежительного монастыря с домом, то что, помимо крепкого основания, делает этот дом устойчивым? Что нужно, чтобы монастырь был благоустроенным?

- Мне кажется, самое главное – дух единства о Господе и взаимной любви. Этот состав скрепляет обитель надежнейшим образом, так что она может устоять при самых трудных обстоятельствах. И наоборот: нестроения, разделения внутри обители подобно ржавчине разъедают самую основу общего монашеского жития. Поэтому, повторю, единство о Господе в любом монастыре есть самое драгоценное сокровище, которое всеми силами нужно стараться приобрести, а приобретя — всеми силами беречь. Прежний Ново-Тихвинский монастырь, несмотря на многочисленность сестер, был как бы одним организмом, и нам тоже очень хочется созидать и хранить этот дух единомыслия. Но, конечно, дух любви живет только в том монастыре, где насельники стараются жить по заповедям. Как говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), исполнение евангельских заповедей вводит человека в истинную любовь к себе, ближнему и Богу.

- Какие святые особенно почитаются в вашем монастыре? Чувствуете ли вы с ними живую связь?

- Мы с большим благоговением относимся к святителю Игнатию (Брянчанинову). Преподобный Варсонофий Оптинский еще в начале XX века говорил, что без творений святителя Игнатия нам невозможно было бы понять, что такое монашество. Тем более невозможно это в наше время: живая духовная традиция прервана революцией и последующими десятилетиями безбожного режима, живое наставническое слово оскудело. Если бы не творения святителя, мы бы сейчас даже не знали, как нам возрождать правильную монашескую жизнь. Поэтому святитель Игнатий для нашей обители является, можно сказать, духовным наставником. К его авторитету, к его опыту и наставлениям мы прибегаем в первую очередь.

Мы чувствуем живую связь и с теми святыми, которые помогали прежней Ново-Тихвинской обители. Например, с преподобным Феодосием Тотемским. О нем из сохранившихся документов мы узнали такую удивительную историю. В 1797 году, когда закладывали новый корпус, неизвестно откуда перед народом явился всадник на белом коне. Обратившись к игумении Таисии, он сказал: «Прими строителя сего» — и подал ей свиток с изображением преподобного Феодосия Тотемского. Позднее в Ново-Тихвинском монастыре была построена церковь в честь этого святого. Сейчас, когда обитель восстанавливается, мы чувствуем особенную нужду в помощи преподобного Феодосия. Сестры-экономы постоянно молятся ему об успехе строительства.

Адмирал Федор Федорович Ушаков, ныне прославленный в лике святых, для многих просто историческое лицо, а для нашего монастыря — живой человек, который и сегодня принимает в наших нуждах непосредственное участие. Он много помогал игумении Таисии, несколько лет перед открытием обители она даже жила в его доме. Можно сказать, Ново-Тихвинский монастырь был учрежден во многом благодаря ходатайствам праведного Феодора Ушакова. Сейчас, спустя двести лет, мы так же просим у него помощи и он так же ходатайствует за нас, только уже у престола Божия.

За те пятнадцать лет, в которые возрождалась наша обитель, мы обрели еще несколько небесных ходатаев, чью помощь мы постоянно чувствуем. Господь вверил нам восстановление святынь, связанных с именем святого праведного Симеона Верхотурского – храмовый комплекс на месте его подвигов в селе Меркушино, несколько церквей на паломническом пути из Меркушино в Верхотурье. В 2002 году во время закладки фундамента Михаило-Архангельского храма в Меркушино были обретены нетленные мощи священномученика Константина Богоявленского, которые теперь и почивают в этом храме. Кроме того, в принадлежащей нашему монастырю церкви Всемилостивого Спаса в Екатеринбурге пребывают мощи преподобного Василиска Сибирского, величайшего молитвенника и покровителя всех, кто стремится заниматься умным деланием, Иисусовой молитвой. Чем больше мы молимся этим угодникам Божиим, тем более тесную связь с ними ощущаем. Так что со временем они становятся нам только роднее.

То же можно сказать и про прежних настоятельниц обители — игумению Таисию и схиигумению Магдалину. Они для нас живые люди, которые часто помогают нам в трудных ситуациях. Правда, они пока не прославлены в лике святых, но материалы для их канонизации почти готовы

- Человек поступает в монастырь, и его внутреннее устроение постепенно меняется. Как бы вы описали эти перемены? Что в духовном делании вы считаете для монаха наиболее важным?

- Господь действительно дал мне большое счастье — видеть, как меняются человеческие души. Когда человеку удается в чем-то себя преодолеть, сделать еще один шаг навстречу Христу, всегда переживаешь это как настоящее чудо.

Как совершаются эти перемены? Конечно, благодаря понуждению себя к добродетели, благодаря частой исповеди и причащению, благодаря отсечению своей воли перед ближними. Но самое главное, что преображает душу человека, – это молитва. Молитвой человек приобретает все добродетели. От молитвы, а правильнее сказать, от благодати, которая в основном приобретается внимательной молитвой, в душе человека сами собой являются и страх Божий, и смирение, и любовь. Недавно духовник нашего монастыря, схиархимандрит Авраам, приводил на беседе такое точное и яркое святоотеческое толкование, сравнивая молитву Иисусову с океаном, который до потопа омывал всю землю. Действительно, без живительного действия Иисусовой молитвы, этого духовного океана, в человеке ничто не может произрастать.

И поделюсь еще одним наблюдением. С одной стороны в обители все представляют собою нечто удивительно цельное, неразрывно связанное узами послушания и искренней любви о Христе, а с другой стороны каждый человек не только сохраняет, но и раскрывает во всей полноте свою неповторимость. И то же самое мы видим в масштабе всей Церкви. Все святые, как говорит преподобный Силуан Афонский, похожи на Христа. Но посмотрите, какое у них разнообразие характеров! Святитель Иоанн Златоуст пишет, что даже у великих пророков были разные характеры: Илия был строг и взыскателен, а Моисей — наоборот, был «человек кротчайший из всех людей на земле». Апостолы Петр и Иоанн тоже имели свои особенности нрава. Петр пламеннее, а Иоанн возвышеннее; Петр стремительнее, а Иоанн проницательнее. Так и в обители – человек, сохраняя свои природные черты, приобретает, можно сказать, евангельский характер.

- В июле состоится торжественное празднование юбилея Ново-Тихвинского монастыря. Порой возникают сомнения: нужно ли монахам отмечать события, которые относятся к земной, временной жизни? Какой смысл вы вкладываете в предстоящие торжества?

- Нам хотелось бы, чтобы нашу радость разделили как можно больше людей и в городе, и в епархии, и за ее пределами. Кстати сказать, Екатеринбургская епархия в этом году тоже празднует юбилей — 125 лет со дня образования.

Обитель никогда не существовала изолированно. Ее жизнь всегда была тесно связана с жизнью города и епархии, поэтому двухсотлетие монастыря – это наша общая история, наш общий праздник. Посмотрите, ведь сам Екатеринбург лишь ненамного старше монастыря. Вот в 1723 году на реке Исеть вырастает город горняков, а уже через 75 лет в этом городе появляется монастырь. Получается, что уже второе поколение екатеринбуржцев дало такую благочестивую отрасль — и будущих монахинь, и благотворителей монастыря, и прихожан. Екатеринбуржцы содействовали и самому учреждению обители, и ее процветанию. Поэтому юбилейные торжества — это, можно сказать, дань памяти тем, кто был рядом с нами в прошлом, и дань благодарности тем, кто поддерживает нас сейчас.

… Говорят, история изучает то, чего уже нет. Так можно сказать о чем угодно, но только не о монастыре. Люди, которые два века назад обустраивали Ново-Тихвинскую обитель, заботятся о ней и теперь. Благотворители, давно перешедшие в вечность, не перестают ходатайствовать о монастыре и ныне — уже у престола Божия. Сестры, жившие в обители двести лет назад и сестры, живущие в ней сейчас, — это одно сестринство, связуемое молитвами тех и других. И можно сказать, что история Ново-Тихвинского монастыря — это не двести лет прошлого, а двести лет настоящего.

Журнал Московской Патриархии