Схимонахиня Николая

Галина Засыпкина в юности. 1939 г., г. Свердловск

Мы познакомились со схимонахиней Николаей 19 июля (1 августа) 1995 года. Вот как повествует об этом наша монастырская летопись. «Сегодня – день памяти преподобного Серафима Саровского, наставника и ходатая всех монашествующих. Уж не по молитвам ли батюшки Серафима была нам послана сегодня замечательная встреча? Недавно отец Александр рассказал нам, что исповедовал на дому старенькую монахиню, которая помнит игумению нашего монастыря Магдалину (Досманову). Это известие очень обрадовало нас. После службы прп. Серафиму у матушки Любови неожиданно нашлось свободное время, и мы поехали по указанному адресу – на улицу Крауля. Конечно, предстоящая встреча нас волновала. Неужели найдется живая нить, связующая времена, и мы увидим послушницу схиигумении Магдалины, почившей около 60 лет назад?

И вот мы звоним в квартиру. Открывает худенькая женщина. Нам она представилась как Елена. (Только потом, спустя время, мы узнаем, что она монахиня Сергия). Елена пригласила нас в комнату, где нас уже ждала матушка Николая. Мы увидели невысокую полноватую женщину с добрым лицом и внимательными живыми глазами. Она встречала нас стоя и, здороваясь, поклонилась нашей матушке до земли, как новоначальная послушница. На матушке Николае был черный апостольник, темное платье. В комнате много икон и фотографий, среди икон есть старинные. Мы перекрестились на них, потом нас пригласили сесть. «Вы знали игумению Магдалину?» –спросила матушка Любовь. Матушка Николая голоском школьницы ответила: «Знала». И стала рассказывать, как примерно в 1930-ом году совсем юной пришла в общинку матушки Магдалины, как училась послушанию и смирению, как получила предсказание прозорливой игумении, что единственная из всех доживет до возрождения Ново-Тихвинской обители. При матушке Магдалине Галина Засыпкина (таково мирское имя матушки Николаи) пробыла несколько лет. Эта общинка была по сути своей маленьким монастырем. Матушка игумения не только совершила над юной Галиной обряд облечения в рясофор, но и сформировала в своей послушнице правильное духовное устроение, святоотеческие понятия о духовной жизни.

Теперь же перед нами сидела 83-летняя монахиня (позже мы узнаем, что она была уже в схиме) с богатейшим жизненным и духовным опытом. В последнее время болезни не позволяют матушке Николае выходить из дома, бывать в храме, о чем, конечно, она скорбит. Но каждый день она вычитывает службу дома. Голос у нее тонкий, прямо детский, интонация выразительная, речь изобилует народными, порой лубочными оборотами. За 2-3 часа, которые мы у нее пробыли, матушка Николая рассказала нам очень много интересного. Мы услышали повествования сразу о трех подвижницах, о трех женщинах, посвятивших жизнь Богу. Сначала матушка Николая рассказала нам о постнице Аннушке (схимонахине Евфросинии). При этом чувствовалось, что наша рассказчица спешит исполнить свой долг – передать все, что она знает о святом житии подвижницы, связанным, хоть и косвенно, с нашим монастырем. Во-вторых, нам начала открываться жизнь самой матушки Николаи, тоже необычайно интересная, исповедническая. И, конечно, мы многое узнали о прежней настоятельнице нашего монастыря схиигумении Магдалине (Досмановой). Нам хотелось слушать еще и еще, но пора было возвращаться в монастырь. Прощаясь, матушка Николая пригласила нас навещать ее, чему мы были, конечно, очень рады. Прощаться она научила нас по-монашески, со словами: «Христос посреди нас!» и ответом: «Был, есть и будет!»

Насельницы Красногорского монастыря: мон. Николая, посл. Клавдия и мон. Асенефа. 1950-е гг.

Так запечатлено знакомство с матушкой Николаей в нашей летописи, так началось это благотворное общение с монахиней прежнего времени. Мы очень дорожили им, но сейчас понимаем, что могли бы еще больше пользы получить от матушки Николаи, еще чаще к ней ездить, еще больше расспрашивать и записывать. Никто не думал, что очень скоро – через полтора года матушка Николая оставит нас для жизни вечной. Все мы с радостью ездили к ней, но получалось не очень часто. Побывать у матушки Николаи считалось большим утешением. Чем же она утешала? Рассказами – о себе, о встречах с людьми «из книжек». Это было необыкновенно: вот сидит перед тобой человек, общавшийся со столькими людьми, которые уже прославлены в лике святых!

О себе матушка рассказывала всегда с некоторым самоуничижением, что вызывало сочувственную улыбку и помогало проецировать ее рассказы на себя и брать пример. Например, очень ярко рисовался в воображении ее рассказ о белом костюме. «Тетя сшила мне белый костюм, я хотела в нем (без благословения – ред.) выйти в город, но не успела уйти, матушка Магдалина меня увидела». Одного взгляда игумении было достаточно, чтобы чистая сердцем девушка раскаялась в пристрастии к мирской красоте. «Я пала ей в ноги, – вспоминала матушка Николая, – и больше этот костюм не надевала». Рассказывала старенькая монахиня о своем давнем искушении с неподдельным сокрушением, будто этот случай произошел вчера, а не шестьдесят лет назад. Искусство монашеского смирения она раскрывала нам ненавязчиво, в занимательных рассказах. Так поступают мудрые педагоги.

Кстати, в школе Галина никогда не училась. Родители, узнав, что новая власть отменила для детей урок Закон Божьего, решили сами учить дочку грамоте. А уже взрослой Галина поступила на фельдшерские курсы и успешно закончила их: прекрасная память помогала ей на слух запоминать лекции. Она знала наизусть несколько акафистов, Псалтирь. Очень многое умела делать своими руками: плела четки, шила, вышивала. Ее объяснения, как кроится и шьется монашеское облачение, были очень своевременны для нас. Не менее актуальны для нашего только начавшего возрождение монастыря были и откровения старицы об уроках смирения, которые она проходила у игумении Магдалины. Смиряться юной Галине было очень трудно из-за слишком бойкого характера, ее даже прозвали «веретешко». Зато позже этот характер и выработанный внутренний закон – всегда уповать на Бога – спасали ее в самых сложных ситуациях. В жизни ее было немало испытаний – фронт, плен, работа в госпиталях.

Красногорский Свято-Покровский женский монастырь

А после победы и демобилизации поступила Галина в другое воинство – Христово. Энергичная, решительная, умелая, она была правой рукой игумении Красногорского женского монастыря в Золотоноше Черкасской области.

В 60-е годы, после новой волны гонений на верующих, пришлось вернуться в Свердловск, о чем матушка очень печалилась. Однако монашеский образ жизни она продолжала и в миру. Много ездила по святым местам. Получив от схииг. Магдалины понятие о правильном духовном пути, м. Николая всю свою жизнь старалась советоваться с теми, кто также был укоренен в святоотеческой традиции. В ее жизни были беседы и встречи со многими подвижниками: прп. Игнатием (Кевролетиным), прп. Севастианом Карагандинским, прп. Кукшей Одесским, архим. Иоанном (Крестьянкиным). Знала она и старцев Глинской пустыни: митрополита Тетрицкаройского Зиновия (Мажугу), схиарх. Серафима (Романцова), схиарх. Андроника (Лукаша). С некоторыми из них вела переписку. Духовником ее долгое время был схиарх. Амвросий (Иванов) – из числа последних  насельников Оптиной пустыни.

Будучи воспитанной такими наставниками, м. Николая крепко держалась Иисусовой молитвы. Иногда, придя навестить матушку, мы заставали у нее мирских ее чад, которые с почтением ее слушали. Матушка учила молиться постоянно, обязательно со вниманием. Говорила, что надо приготовиться к молитве, сосредоточиться, чтобы не было никаких посторонних мыслей. Советовала ни одного дела не начинать без молитвы – даже пищу готовить с молитвой. Очень важным считала не опаздывать в храм, не пропускать начало богослужения; учила выстаивать службы до конца, стоять не шелохнувшись.

В последние годы жизни

Была матушка Николая и гостеприимной, радушной хозяйкой. Кстати, бойкий характер был виден и в почтенном возрасте ее. Вот стала она печь блины, чтобы угостить нас в родительский день и, действительно, моментально напекла их. И на склоне лет ей были свойственны детская простота, народные обороты речи, прямота суждений, не исключающая, впрочем, деликатности. Ее советы были одновременно по-матерински добры и по-монашески строги. Одной послушнице, которая терзалась помыслами оставить монастырь, матушка Николая дала совет, вполне совпадающий со святоотеческими: «Говори себе: завтра уйду, а сегодня еще побуду здесь». Спросив одну из нас о Дне ангела и выслушав ответ, матушка наставительно заметила: «Надо не по новому, а по старому стилю календарь помнить». В голосе ее при этом чувствовалась некоторая боль от небрежения канонами Церкви. Этот урок нашей сестре запомнился навсегда. В другой раз, когда одна сестра пришла к матушке Николае вечером в субботу, она приняла гостью с обычной теплотой, но все же дала понять свое отношение к богослужению: «Вот не думала, что кто-то сейчас придет. Ведь сегодня – всенощная!»

Матушка Николая имела неподдельное смирение, сокрушение о грехах. Всякий раз при беседах она искренне просила: «Умру, так молитесь обо мне, я грешная». О том, что она схимница, мы узнали случайно. Рассматривали обстановку в комнате и где-то в сторонке увидели недописанную записку о здравии «…схимонахини Николаи». Свою схиму матушка смиренно скрывала. Жалко было ее, как смущенную первоклассницу, когда на вопрос нашей настоятельницы об ее сане (заданный после нашей непреднамеренной «разведки»), матушка Николая ответила: «Монахиня», а затем, низко опустив голову, тихо прибавила: «Вообще-то в схиме».

Схимон. Николая со своей келейницей мон. Сергией

В раннем детстве – примерно в 1918 году был предсказан матушке Николае тяжелый жизненный крест. Его предвидела близко знавшая семью Засыпкиных схимонахиня Евфросиния. Но знала подвижница, что «крест Господень есть иго благое и бремя легкое, а со Иисусом и на Голгофе — рай» (свт. Игнатий Брянчанинов). На своем опыте познала эту святую истину и матушка Николая. На понесенные скорби она никогда не жаловалась, терпение их не ставила себе в заслугу, сокрушалась лишь о грехах, чем снова и снова давала нам уроки главного монашеского делания – покаяния.

5/ 18 января 1997 года, в Крещенский сочельник в скиту сестры после службы собрались на трапезу. Неожиданно вошла сестра, дежурившая у телефона. Она подошла к матушке Любови и, опустившись на колени, что-то ей прошептала. Матушка встала, прервала чтение книги, которое всегда сопровождает сестринские трапезы, и сообщила всем: «Скончалась схимонахиня Николая». Душа ее отошла ко Господу в то время, когда в храмах совершалась праздничная Божественная литургия.