Пророк нашего времени

Как говорят святые отцы, жития угодников Божиих – один из главных источников вдохновения, утешения и поддержки для каждого христианина. Зачитаю вам одно изречение на эту тему:

«Жития святых — это своего рода православная энциклопедия. В них можно найти всё, что потребно душе, алчущей и жаждущей вечной правды и вечной истины в этом мире, алчущей и жаждущей божественного бессмертия и вечной жизни. Если тебе нужна вера, в житиях ты найдешь ее в изобилии: и напитаешь душу свою пищей, от которой никогда не взалчут. Если тебе нужна любовь, правда, надежда, кротость, смирение, покаяние, молитва, или какие бы то ни было добродетели и подвиги, в житиях ты найдешь бесчисленное множество святых учителей для всякого подвига и получишь благодатную помощь для всякой добродетели. Если ты терпишь страдания из-за своей веры во Христа – жития святых тебя утешат и ободрят, и придадут тебе смелости, и окрылят, и страдания твои в радость претворят. Если ты в каком бы то ни было искушении, жития святых тебе помогут, и ты преодолеешь его, и ныне и вовек».

Слова, которые я только что зачитала, принадлежат преподобному Иустину Челийскому. И именно о нем мне хотелось бы сегодня вам рассказать.

В своих творениях преподобный Иустин писал:

«Когда жизнь благодатью Христовой переходит в священное житие, тогда ее уже нельзя объять словами».

И его собственная жизнь поистине была священным житием, красоту которого трудно выразить словами. По силе своей любви ко Христу он был равен величайшим подвижникам древности. В даре слова он уподобился святителю Иоанну Златоусту – его иногда так и называют: сербский Златоуст. Когда преподобный Иустин начинал говорить проповедь в храме, то его речь была такой пламенной и вдохновенной, что, казалось, явился один из великих пророков, чтобы пробудить сердца слышащих. И именно поэтому свою беседу я назвала – «Пророк нашего времени». Во времена Ветхого Завета, когда люди забывали о Боге, когда охладевала их вера и стремление к добродетели, тогда являлись пророки, которые и своей жизнью, и своим словом заставляли людей вновь обратиться ко Господу. Так и в наши дни преподобный Иустин, подобно пророку, своим живым и сильным словом возгревает любовь к Богу и обновляет ревность к евангельской жизни.

Отец Иустин – почти наш современник. Он почил всего тридцать три года назад. Еще живы и здравствуют очень многие люди, которые знали его и были его учениками.

Родился преподобный Иустин в конце позапрошлого столетия, в 1894 году, в день Благовещения Пресвятой Богородицы, в семье Спиридона и Анастасии Поповичей. В честь праздника Благовещения мальчика нарекли именем Благое. С самого раннего детства он воспитывался в обстановке глубокого благочестия и подвижничества. Например, на первой неделе Великого поста вся его семья держала «тримирие» — так в Сербии называется строгий трёхдневный пост без воды и пищи. Поповичи часто посещали монастырь святого Прохора Пчиньского, который находится в той местности. Эти паломничества оставили глубокий след в душе Благое. Он всю жизнь почитал святого Прохора и уже в зрелые годы продолжал посещать монастырь, любимый с детства. Вот как он сам рассказывал об одном из таких посещений:

«Как-то летом я, будучи уже профессором университета, направился в монастырь святого Прохора Пчиньского. Поскольку путь пролегал через горы и был нелегким, я нанял упряжку волов. На пути мы настигли некую старицу, шедшую в монастырь пешком. Остановив повозку и подозвав старицу, я предложил ей поехать вместе с нами, ибо и мы едем к святому Прохору, но получил от нее такой ответ: “Спасибо тебе, сынко, но я нищая”. Я сказал ей, что она не будет платить, так как волов нанял я. Но она ответила: “Не в том дело, сынко, – я нищая потому, что не имею ничего другого принести святому отцу кроме сего труда” (то есть паломничества в монастырь пешком через горы). Тогда я ударил себя ладонью по лбу – а он был у меня широким и высоким, – и сказал себе: “Эх, Иустине, Иустине, стал ты профессором богословия, а набожности этой старицы еще не стяжал”. Немедленно после этого я заплатил крестьянину за упряжку и отпустил его назад, а сам пешком пошел вместе со старицей в монастырь святого Прохора».

Возможно, именно по молитвам святого Прохора, которого Благое почитал с детства, он избрал духовную стезю. В 11 лет он поступил в Белградскую семинарию, где был отличником на всех курсах. Особенное впечатление на него производили встречи с иеромонахом Николаем Велимировичем, ныне прославленным в лике святых; мы знаем его как святителя Николая Сербского.

Благое был живым и подвижным юношей, все видели в нем доброго и веселого друга. Внешне он был так красив и изящен, что многие девушки хотели вступить с ним в брак. Но Благое стремился к жизни девственной и подвижнической. В 14 лет он завел правило — каждый день читать по три главы Евангелия и держался его до конца жизни. Душа Благое алкала и жаждала Бога, стремилась узнать полноту истины, и он искал ее в слове Божием и творениях святых отцов. В особенности он любил святого Иоанна Златоуста. Вот как он писал, обращаясь к великому святителю:

«Любезный отче Златоусте, всякий помысел о тебе — праздник для меня, и радость для меня, и рай, и восхищение, и помощь, и исцеление, и воскресение. Святый Златоуст — вечная заря моей души и всей православной Церкви. Он — самый любезный посредник; он — самый речистый, богоданный язык земли к небу, которым земля сказует небу свои воздыхания, свои надежды, свои молитвы».

«Любезный отче Златоусте, всякий помысел о тебе — праздник для меня, и радость для меня, и рай, и восхищение, и помощь, и исцеление, и воскресение. Святый Златоуст — вечная заря моей души и всей православной Церкви. Он — самый любезный посредник; он — самый речистый, богоданный язык земли к небу, которым земля сказует небу свои воздыхания, свои надежды, свои молитвы».

Во время Первой мировой войны Благое служил санитаром на фронте. Перенесенные испытания не ослабили, а наоборот укрепили его решение стать монахом, и он принял постриг с именем Иустин в честь мученика Иустина Философа.

После войны отец Иустин учился за границей — в России, Англии, Греции. Из этих длительных поездок он вынес глубокое понимание человеческой души. Он изучил жизненную философию западноевропейского человека и прочувствовал, насколько она противоречит духу Евангелия. В то же время он навсегда полюбил русский и греческий народ и сохранил эту любовь до конца своей жизни.

Духовная дружба связывала его с великим святым современности — архиепископом Иоанном (Максимовичем), с которым они вместе преподавали в Битольской семинарии.

Хотя отец Иустин был блестяще образован, знал около 11 языков и свободно говорил на греческом, английском, французском и немецком, но защитить докторскую диссертацию ему долго не удавалось. И вот почему. В Англии его труд под названием «Философия и религия Достоевского» не был принят к защите, потому что в последней главе этой диссертации отец Иустин резко и беспощадно критиковал западный гуманизм и западный взгляд на человека. Высшей ценностью в западном гуманизме является не Бог, а человек и его земное благосостояние. Отец Иустин считал, что гуманистические идеи нравственно разлагают человека, замыкая его в самом себе, привязывая его лишь к этому миру и к этой жизни. Он горячо выступал против гуманизма, говоря, что, только живя во Христе, человек подлинно становится человеком. Английские профессора в Оксфорде потребовали от него изменить свое мнение, но отец Иустин не был бы отцом Иустином, если бы согласился на это. Он предпочел покинуть университет без диплома.

От этого периода жизни отца Иустина сохранился важный документ, приоткрывающий для нас его внутреннюю жизнь. В тетради, затерявшейся среди книг в его келье, уже после его смерти был найден молитвенный дневник, относящийся к этому времени. В нем отец Иустин записывал число молитв и поклонов, которые совершал ежедневно, свои молитвенные воздыхания и ощущения. Зачитаю несколько отрывков из этого дневника:

«Полночь: Акафист Иисусу Сладчайшему и Канон Честному Кресту и 700 поклонов – сводятся к восприятию благодати умом и сердцем, к срастворению ума с молитвой. «Воспеваю благодать Твою, Владычице (Богородице). Молю Тя, ум мой облагодати».

Вся душа моя обессилела, через рыдающие очи вырываясь к образу Сладчайшего и Богоматери. Рыдание и слезные молитвы за всех и за вся…

Молитва: слезы – пламенное ощущение всегреховности. «Иисусе Сладчайший, милостив буди мне, всегрешному и всескверному». – «Иисусе Сладчайший, омолитви меня, всегрешного». Поклонов 400. Литургия коленопреклоненна. Мое лицо — это непрестанный снимок с моей души: души злой и души, молитвенно устремляющейся ко Христу. Всё во мне подло, всё ужасно. «Господи, милостив буди мне, всеужасному и всеподлому!»

Акафист Сладчайшему Иисусу окрыляет мою всегрешную, мою бескрылую душу. Я — самый горький из людей, я — весь полынь; предугадываю чувством молитвы, насколько Христом услаждены мир, и жизнь, и тварь».

Даже если бы мы ничего больше не знали об отце Иустине, достаточно было бы прочитать эти отрывки из его молитвенного дневника, чтобы увидеть святость его души.

В Афинах отец Иустин жил в доме одной благочестивой старушки и, как со смирением он говорил потом, от этой женщины он научился благочестию больше, чем в каком-либо прославленном университете. «Она, — как говорил преподобный Иустин, — знала наизусть почти все жития святых, а я, как монах, сгорал от стыда и только дивился ее благочестию». Именно тогда он приобрел несколько изданий житий святых, чтобы использовать их при переводе и составлении Житий святых на сербском языке.

В 1921 году отец Иустин вернулся в Сербию и начал преподавать в Свято-Саввской семинарии Священное Писание Нового Завета, а затем и догматику и патрологию. Перед каждой лекцией он тепло и со слезами молился, прося помощи в этом святом деле. Для него обучить студентов в семинарии значило не просто преподать им какую-то сумму знаний, но воспитать их в евангельском и святоотеческом духе, воспитать в святости.

«Что значит, — писал преподобный Иустин, — когда святой евангелист Иоанн говорит, в конце своего Евангелия: “Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг”. Это никакая не гипербола. Живые Христовы люди, прежде всего святые, своим евангельским ликом, делом и жизнью дописывают Евангелие Богочеловека Христа. Потому что всё, что творил Христос, и Христовы люди творят благодатью Его».

В годы Второй мировой войны и немецкой оккупации отец Иустин жил большей частью в осиротевших монастырях Сербии. И даже в то время он успевал переводить святоотеческие книги и жития святых, а после войны пересмотрел и расширил все свои труды. В Сербии вышло 12 томов житий святых в его переводе и 7 томов толкований на Священное Писание Нового Завета.

Отец Иустин всегда желал, чтобы жития святых изучались в семинариях и университетах как учебный предмет. Объясняя в предисловии к изданию Житий святых, зачем нужно их читать, он пишет:

«Что такое “Жития святых”? Не что иное, как своего рода продолжение “Деяний Апостолов”. В них то же самое Евангелие, та же жизнь, та же правда, та же любовь, та же вера, та же вечность, та же сила свыше, тот же Бог и Господь. Ибо Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же: Тот же для всех людей всех времен, раздавая те же дары и те же божественные силы всем верующим в Него».

В 1945 году Сербия вошла в состав Югославии, и в стране был установлен коммунистический режим. Архимандрит Иустин был уволен из Белградского университета, кто-то из клеветников распустил слух о том, что он якобы лишился рассудка.

Лишенный всех гражданских прав, он оказался с 1948 года практически заточён в небольшом женском монастыре Челие близ Валева. Он сам выбрал этот монастырь для своего служения, но вскоре выезд из обители стал для него очень затруднён. Здесь отец Иустин прожил почти 30 лет до самой своей кончины.

Исповедник Православия и мученик по своему произволению, отец Иустин все гонения претерпевал с христианским и монашеским терпением, что не означало, конечно, что он будет молчать перед несправедливостью или соглашаться с ней. Он всегда и пред всеми свидетельствовал истину Христову, возвещал о свободолюбии сербского народа, и особенно это проявлялось в те годы в беседах с народом, приходившим в монастырь Челие. А в одной из своих статей того времени о положении Церкви в Сербии он дерзновенно писал:

«Знаю, знаю, знаю:

С этого момента (когда это будет опубликовано) для меня по всей Югославии откроются все тюрьмы и темницы, все каторги, все лагеря смерти. Но прежде чем мне отправиться туда, я всеусердно прошу наших богоборцев и христоборцев: в алхимической лаборатории своей церквоборческой диктатуры умножьте меня в тысячу раз и пошлите по одному в каждую вашу каторжную тюрьму – на вечную каторгу, в каждую вашу темницу – на вечное заключение, в каждый ваш лагерь смерти – на вечное умирание. И я с радостью тысячу раз буду ежедневно умирать в них за незаменимого Господа и Бога моего Иисуса Христа: Единого Истинного Бога и единого Истинного Человека во всех мирах, в которых только обращается человеческая мысль и куда только досягает человеческое чувство».

Отец Иустин также часто проповедовал и служил в других храмах валевского края, а особенно в Леличе, родном селе святителя Николая Сербского, которого он почитал как угодника Божия.

Вот несколько отрывков из вдохновенных проповедей отца Иустина:

«Знаете ли, братья, какое самое грозное человеческое оружие на земле, оружие непобедимое и всепобеждающее? Молитва! Да, молитва! И еще раз – молитва! Ибо молитвой человек всю свою душу, все свое сердце, всю свою жизнь предает Богу, и Бог становится его защитителем и хранителем. Что могут тогда сделать ему люди, что бесы? Ничего! Ничего! Ничего! Потому нам Господь и заповедует в Своем Евангелии: Непрестанно молитесь».

Отрывок из другой проповеди:

«Наше призвание — святость. По святому Апостолу Павлу, призвание христианина — стать святым. Если мы христиане, то это означает, что мы кандидаты в святые. Различие между нами и святыми состоит не в природе, а в воле и решительности».

Еще один отрывок:

«Ни по какому пути в этом мире не шествуй один, но всегда с Господом Иисусом Христом перед собой или с молитвой Господу Иисусу Христу перед собой, с верой в Него перед собой, с любовью к Нему перед собой, и тогда без оглядки будут от тебя бежать все смерти и все искушения, но не от тебя, а от Него перед тобой».

Через несколько десятилетий звучат слова отца Иустина, обращенные ко всем нам:

«Наука Евангелия Христова – нет любви к человеку без любви к Богу. Только любовь к Богу дает силы любить и человека, любить его и во грехе его, но ненавидеть грех. Это и есть наука Евангелия, и христианин есть тот, кто исполняет эти две заповеди. Спроси себя, соблюл ли ты эти заповеди сегодня? И если нет, то скажи себе: значит, сегодня я не был христианином. Господи, дай мне силы быть христианином завтра, чтобы всей силой любить Тебя, Господа Бога моего, и брата моего».

Первые годы в Челие для отца Иустина прошли почти в полном уединении. Но начиная с 60-х годов, несмотря на все запреты и препятствия, к отцу Иустину стали приходить и сербы, и иностранцы – кто за советом, кто испрашивая его святых молитв, кто желая вместе с ним помолиться за богослужением. Часто приезжали и служили вместе с ним его ученики и постриженики, среди которых епископ Афанасий (Евтич) и митрополит Амфилохий (Радович).

В Челие преподобный Иустин каждый день совершал Литургию и причащался. Господь даровал ему великий дар слез, часто во время молитвы на Литургии он плакал так, что все облачение на груди было смочено слезами, — и отец Иустин скорбел, если присутствующие в храме это замечали. Бывало, что его ученики по лицу и глазам видели, что он всю ночь молился в келье со слезами, но никогда его об этом не расспрашивали. Он мог заплакать и во время разговора с людьми, если речь касалась людской боли – страдания всего народа или отдельного человека.

В Челие он не оставлял и литературных трудов – расширял свой перевод Житий святых с греческого и русского языков, написал третий том «Догматики». Однажды один из учеников спросил отца Иустина, почему он не напишет своей исповеди, на что отец Иустин ответил: «Всё, что я написал, — это моя исповедь». Он трудился почти до самого дня своей кончины. За неделю до Благовещения с ним случился тяжелый сердечный приступ, и отец Иустин просил своих учеников молиться, чтобы ему встретить Благовещение здесь, на земле. Это и исполнилось: он тихо скончался через семь дней, 7 апреля 1979 года, причастившись, попрощавшись со всеми учениками и каждому преподав последнее наставление.

Печаль по ушедшему отцу и наставнику растворялась в сердцах учеников радостным ощущением, что он ушел в жизнь вечную. И когда после торжественного отпевания гроб начали засыпать землей, над могилой на нескольких языках раздалось торжественное пение тропаря Пасхи: «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!» В 2010 году Сербской Православной Церковью отец Иустин был прославлен в лике святых.