НА ИЗРЕЧЕНИЕ ПАРМЕНИДА

Всё наполняет всё — движенья нет,
И мир внутри себя в едином месте
Покоится, не ведая исшествий,
А в нём людская суета сует.

Когда аэроплан взлетает пред
Клубимой тучей в дующем норд-весте,
То видимой не предавайся лести,
Что в поднебесье движется предмет.

Но в местоположении одном
Стоит неизменяемо по сути,
Стесняемый вселенским веществом.

Тот разорвал пространственные путы,
Кто входит — в понимании ином —
Душой в потусторонние приюты.

Сравнить ни с чем нельзя голубизну,
Светящую сквозь облачную серость,
И невозможно высказаться через
Другой предмет про эту глубину.

Неописуемую новизну
Оттенка каждого в лазурной сфере
Не передать словами в полной мере —
Лишь с небосводом небосвод сравню.

Как быстро бирюзовой бледнотой
Сменяется сапфировое диво
На небесах с великой простотой!

Воистину Божественно красива
Простёртая всегда над головой
Неименуемая перспектива.

НА ГИБЕЛЬ БЕСЛАНЦЕВ

Как мраморные статуи, летят
Пластично, грациозно и бесстрастно
По синеве процессией ненастной
За облаками облака подряд.

Когда их изваяния парят
Над человеческой землёй несчастной,
То алогичной белизной контрастной
Едва ли наши скорби разглядят.

Но кажется, что, опускаясь вниз,
Каким-то образом во всё вникают
И, потемнев от горя, вовсе близ

Страдальческой юдоли зарыдают,
Доказывая, что Божественную из
Дождя всегда любовь изображают.

НА ИЗРЕЧЕНИЕ ПРОТАГОРА

Раз человек есть мера всех вещей
И только те предметы существуют,
Что в нашем разуме реализуют
Самих себя движением идей,

К тому же мыслию сказать своей
Нельзя того, что не наименуют,
То, значит, в рассуждениях взыскуют
Названия для умственных теней.

Но шепчет та зелёная листва,
Которую на кронах леса как-то
Небесная объяла синева,

Что этого свершившегося факта
Не объяснят прокрустовы слова
Безбожно, субъективно и абстрактно.

Одновременно двигаетесь в
Мирах потустороннем и вещественном,
Перемещаясь духом и естественным
Порядком по поверхности травы.

Когда предполагаете, что вы
Идёте через лес, то не существенно
Стремленье ваших средь стволов торжественных
Шагов, шуршащих по ковру листвы.

Но втайне сердце над тропой парит,
Метафизически в груди сокрытое,
И в чащу нематериально зрит.

Тогда блаженство рая позабытое
На вас ветвями встречными глядит.
И древо знания, змеёй обвитое.