Неделя о мытаре и фарисее
Евангельское чтение
(Евангелие от Луки, 89 зачало, глава XVIII, стихи 10-14)
Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится.
Из проповедей, сказанных в разные годы.
|
Схиархимандрит Авраам (Рейдман) |
Тот, кто совершает добродетели, кто понуждает себя изо всех сил к исполнению евангельских заповедей, именно тот приобретает вместе с этим и покаяние, и смирение. Он действительно, по словам Спасителя, унижая себя, возвышается и, не смея глаз поднять на небо, видит небо внутри себя. А тот, кто дерзновенно устремляется к небу, дерзает размышлять о райских обителях и считает себя уже спасенным, тот бывает унижен — унижен тем, что подвергается действию всевозможных страстей, порабощается ими, падает и встать не может. Великий подвижник нашего времени преподобный старец Силуан Афонский, на собственном опыте познав всю борьбу за спасение души, говорил так: «Наша брань с диаволом бывает до тех пор, пока мы не смиримся». Древний учитель благочестия преподобный Иоанн Лествичник сказал: «Смирение есть искоренительница всех страстей». Но не нужно думать, что оно приобретается одним только усилием воли или желанием, — истинное смирение приобретается за добродетели. Когда мы, исполнив все внешнее, идем дальше, устремляемся на свои внутренние пороки, ведем борьбу внутри себя — тогда мы все более и более смиряемся и молитва: «Боже, милостив буди мне грешнику» становится кратким словесным выражением нашего душевного состояния.
Вся проповедь
Итак, всякий человек, возносящийся добродетелями или даже какими-то естественными способностями — творческими или практическими (например, умением разные житейские дела исполнять лучше, чем другие люди), гордящийся происхождением от богатых и знатных родителей (хотя сейчас таких людей мало, но и это возможно) или своей внешностью, как бывает у женщин, — всякий возносящий себя (то есть без какого-либо исключения) обязательно смирится. И мы должны это понимать и бояться превозношения. Ведь из этой притчи следует, что даже безупречному праведнику (каковыми, к сожалению, мы не являемся), если он будет возноситься, придется смириться и уйти из храма неоправданным. Благодать Божия не коснется сердца человека по той простой причине, что он не чувствует в ней нужды, может быть, даже считает, что не нуждается в оправдании, и предполагает, что своими добрыми делами он оправдался уже до того, как пришел в храм. Но кающийся, смиряющийся, молящийся, не замечающий в людях ничего дурного и думающий только о своих грехах — такой человек действительно уходит из храма оправданным. Благодать Божия, изливающаяся с места явления славы Божией, каковым является храм, очищает человека, даже если его грехи будут такими же отталкивающими, как у этого мытаря, который занимался вымогательством и разорял людей, доводя их до нищеты. Отвратительнее этого ничего не может быть, но и такой человек может очиститься своим смирением и покаянием.
Вся проповедь
Когда мы каемся, очень важно не поддаться унынию. Должно быть покаяние, то есть глубочайшее осознание своих грехов, но должна быть и надежда на милость Божию, что ясно выражено в молитве мытаря, оставленной нам Спасителем как учение о правильном душевном состоянии: «Боже, милостив буди мне грешному». — «Да, я грешник, но Ты будь милостив». И вот, всем сердцем надеясь на милость Божию и почитая себя грешниками (хотя бы мы и совершили много добрых дел), мы сподобимся милости, благодати Божией, приобретем то главное, что необходимо для нашего спасения, — истинное покаяние, а вместе с ним и прощение наших грехов, и надежду на спасение в вечности.
Вся проповедь
Поэтому мы, православные, не должны гордиться своей молитвой и думать, что только оттого, что мы православные, Бог обязательно нас слышит. Конечно, притча эта не превозносит греховность, не имеет своей целью показать, что грешник, который молится, бывает услышан, а праведник не получает пользы от молитвы и не оправдывается Богом. Здесь говорится о гордости и о смирении. И я также привел пример не для того, чтобы показать, что иудейка была услышана, а православные — нет (православные в тот момент вовсе не молились). Я хочу сказать, что смирение и вера, проснувшиеся всего лишь на мгновение в человеке даже как будто неверующем, делают его достойным того, чтобы Бог услышал его просьбу и исполнил ее. Потому мы должны приобрести и смирение, и праведность, только не одну внешнюю, потому что она почти ничего не значит, но и внутреннюю. Приобретая же эту истинную праведность — чистоту не только от тяжких грехов, но и от страстей, — мы вместе с ней приобретаем и мытарево смирение. И в этом смирении будем вознесены Богом.
Вся проповедь
|